— Дурак! На рожах у нас, говорю, все написано. Народец тут не глупый. Между прочим, все дети обязаны учиться до четырнадцати лет. И школы здесь получше, чем у нас.
Римти поскреб затылок — этого он не знал. Однако это стоило немалых денег Княжеству, а доходы крошечного государства несравнимы с имперскими…
— А в чем смысл, Хью? Зачем учить шудру… Чему можно учить до четырнадцати лет? Истории, магии, геометрии… Ну и зачем учить этому шудру? Мы же не эльфы!
— Здесь нет шудр. Вообще нет каст, гритольдцы этим очень гордятся. Будто в Империи все можно устроить, как у них… — Грамон выругался и достал флягу. — Не в моих правилах пить крепкое на солнцепеке, но вино кончилось, и…
— Знаю, знаю, — закивал Римти, подставляя стаканчики. — Все знаю о ваших высоких правилах. Просто мы не завтракали, и день пошел кувырком.
— И не ужинали толком, — печально напомнил Грамон. — Ладно. Нравится страна?
— В общем, да. Только жить я бы здесь не хотел. Пресновато как-то. А вот на старость прикупить домик, жениться, детишек завести — это можно.
— Интересные у тебя представления о старости, — поднял брови Грамон. — Ну, бахнем!
Они «бахнули». Дорога длинной дугой уходила за высокий холм, на вершине которого уютно устроился высокостенный стройный замок.
— Это, наверное, тоже с Эпохи Прибывших еще?
— Наверное. Что я тебе, экскурсовод? Конечно, многое в моей юности связано с Гритольдом, но что я… — Грамон понюхал флягу, но все же закрутил крышку. — Я из семьи заслуженной, но не родовитой. А вот верхи нашего кшатрианства, если можно так выразиться, проводили здесь куда больше времени. В том числе и Сам, конечно.
— Вот как? — Кей решил ограничиться этими словами.
— Да. И Его братья. А до того Его отец, Его дяди, а до того… Вся верхушка училась там, в предместьях Старого Порта, в Нижнеямском Военном училище. Ты когда-нибудь слышал о нем? — Кей покачал головой, и Грамон довольно хрюкнул. — И ведь не секретная информация, а никто не знает. Спроси провинциального кшатрия: где учился Император? Ни тени сомнения: в Царьграде! А где же еще? Там все наше самое-самое… А вот не так. Нижнеямское Военное училище в Гритольде. Уже после этого — Царьградская академия армии и флота. Вот брахманы: те — нет, те, конечно, на Мертвой Пустоши юные годы коротают, а она по договору отошла к нам еще тысячу лет назад. Гритольдцы никогда там не были, брахманы разошлись с самого начала. Хотя тогда еще не было касты брахманов как таковой. В Гритольде она и не появилась, у них магией ведают просто способные мальчики-девочки, есть система отбора.
— На кой это нужно, если можно просто брать детей брахманов? — пожал плечами Кей. — То есть я понимаю плюсы, но в масштабе Империи проявятся и минусы… Взятки там… Здесь, может быть, и можно побороться со взяточничеством, а у нас не выйдет… Бахнем?
Грамон пожал могучими плечами и будто с неохотой опять извлек флягу из-за пазухи. Дорога все поворачивала, поворачивала, но по-прежнему тянулся крутой холм, и красовался все новыми башенками замок на нем.
— Увидишь Старый Порт, место, где высадились наши предки. — Грамон поймал взгляд обернувшегося Дорони и качнул флягой. Сержант сердито отвернулся. — Переживает насчет Лейтоса. Но Лейтос хоть и мальчик, а солдат. Солдаты гибнут, такова профессия.
— Я читал, что высадка произошла в пяти местах. Точно не помню все, но…
— Высадка произошла в Старом Порте, — твердо сказал Грамон. — Потом корабли разошлись, кое-где еще разведали побережье, но лет десять, не меньше, поселение было только здесь. Вот прямо тут наверняка и шли драки с эльфами. Потом появились Другие поселения, но именно Гритольд был «очеловечен» первым. Всех нелюдей отсюда выгнали еще Первые Короли. Людей становилось все больше, плыли из-за моря и рождались здесь. Люди пошли дальше, но Гритольд оставался твердыней. Все это написано в книгах тех лет, их немало сохранилось, только они теперь под грифом ДСП. Для служебного пользования. Этот гриф иногда значит гораздо больше, чем «Совершенно секретно», например. Но я читал. Какая служба, такое и пользование… Бахнем!
Они «бахнули». На солнце да натощак самогон производил впечатляющее действие. Кея даже закачало. Он вспомнил, как Вета гнала свое пойло: с горящими глазами, не допуская посторонних разговоров, но она всегда благосклонно относилась к присутствию зрителей-помощников. Двери и окна в ее доме закрывались, и квартирант, он же вечный должник Кей Римти, впадал в приятное, полусонное состояние, наблюдая из мягкого кресла, как хозяйка и ее странный сосед Хью, шепотом переговариваясь, нарушают закон о государственной монополии на крепкое спиртное.