Ботинок Вела видно не было, но я знал, что в них можно смотреться, как в зеркало. Из нагрудного кармана торчал уголочек ослепительно белого носового платка, на смуглой физиономии застыла недовольная гримаса.
Мой компаньон очень не любит, когда его отрывают от дел. Зато носит шляпу даже в помещении.
И еще от него пахнет горелым.
Как от любого демона.
Полное имя Вела — Вельзевул, но им он пользуется редко.
— Что тут у тебя? — спросил Вел.
— Надо вызывать Наблюдателей, — сказал я. — Похоже, этот парень чем-то им насолил. Я, правда, так и не понял, чем.
— Хм, да? — Вел шумно выдохнул, и его сигара мгновенно затлела, заструился ароматный дымок.
Этому его умению я всегда завидовал.
Мой компаньон обошел стойку и оглядел Василия Ильича с головы до ног, сначала с одной стороны, потом с другой. А затем отступил на несколько шагов и выразительно пожал плечами.
— Ничего, — сказал он. — Хотя если тут замешаны Наблюдатели, в этом нет ничего удивительного.
И он ушел обратно за стойку, в собственный кабинет, где на столе стоит очень старый на вид телефон. Я забрал стакан из-под «коктейля», сполоснул в раковине и стал протирать.
За окном продолжал валить снег, в его белой пелене шагали тени людей и нелюдей.
Вел вернулся быстро и довольно мрачно сообщил:
— Они едут.
— Ясно, — вздохнул я.
Выходящая на улицу дверь скрипнула ровно через пятнадцать минут. В «Красную розу» вошли двое Наблюдателей, лысых, плечистых, в плащах, что способны делать своих хозяев невидимыми для всех, в том числе и для тех, кто смотрит не обычными глазами.
Одного из Наблюдателей, того, что помладше, я знал. С ним мы несколько раз сталкивались. Старшего по возрасту и рангу, с тонким носом и бледными губами, видел впервые.
— Добрый вечер, — сказал он голосом холодным, точно арктическая буря.
— Добрый, — ответил я, а Вел просто кивнул.
Он не любит Наблюдателей, и виной тому одна давняя история. Возможно, когда-нибудь я ее расскажу.
Гости подошли к Василию Ильичу, встали с двух сторон от него, и на физиономии младшего отразилось облегчение. Старший покачал головой и торгашеским жестом потер руки.
— Попался, — проговорил он. — Целый день от нас бегал. Так, сейчас мы заберем свое…
Старший Наблюдатель взмахнул рукой, и воздух над головой Василия Ильича замерцал. Бело-голубоватые искорки сложились в торчавший из макушки недлинный «рог».
Жезл Служения, оружие Наблюдателя высокого ранга!
Ничего удивительного, что мы его не увидели. В чем Наблюдатели много сильнее остальных — так это в умении маскироваться. Они прячут и себя, и собственные предметы так ловко, что заметить их невозможно.
— Ничего себе! Как вы ухитрились его потерять? — сказал я, а Вел выругался, помянув собственную бабушку.
Я ее не знал, но, судя по рассказам компаньона, старушка была еще та.
— Виновный будет наказан, — старший Наблюдатель взялся за жезл и осторожно потянул за него, — за халатность во время боевой операции… Они там по крышам скакали, эта штука и вывалилась.
— И воткнулась в голову человеку? — уточнил я. Вопрос был риторическим.
Старший Наблюдатель вытащил жезл из макушки Василия Ильича, и оружие предстало во всей красе. Веретенообразное, бугристое и полупрозрачное, оно на самом деле напоминало сосульку.
И наверняка было холодным и тяжелым.
— Спасибо за содействие, — младший Наблюдатель улыбнулся. — За нами должок…
Вот ради этой фразы я и лазил в сейф, тратил драгоценный эликсир из старых запасов. Наблюдатели — это сила в городе, и сила немалая. Наверняка их поддержка пригодится нам, рано или поздно.
Вел мрачно засопел, я не видел его лица, но знал, что оно выражает вовсе не радость.
— Именно, — кивнул старший Наблюдатель, убирая жезл под плащ. — Если чего — обращайтесь.
— Обязательно, — сказал я. После этого они ушли.
Василий Ильич остался лежать лицом на стойке, и макушка его выглядела целой, словно не из нее только что вытащили штуковину в большой палец толщиной.
— Буди его, и пусть идет на все четыре стороны, — проговорил Вел.
— Незачем держать человека дольше, чем надо.
Я толкнул Василия Ильича в плечо. Он вздрогнул и поднял голову.
Глаза его, как и положено после эликсира, были пустые, точно у новорожденного. Чего ни скажи ему сейчас, во все поверит без сомнений, даже в то, что он женщина на восьмом месяце.
— Ты немного перебрал, — медленно и четко сказал я. — Выпил лишнего. Но сейчас все в порядке. Можешь ехать домой.
— Да… чего это я? Действительно… — забормотал Василий Ильич, ощупывая себя, точно проверяя, все ли части тела на месте.