Двое молодых ученых — авторов статьи — покинули коллектив сотрудников ЦЕРНа. В последующие годы ни в «Курьере», ни в каких-либо других научных изданиях материалы о странном явлении уже не появлялись. Однако это не означало, что явление более не изучалось. В США, в Техасе, напомнил чудик, начали строить огромный ускоритель, а потом отказались от замысла, хотя затратили несколько миллиардов зелененьких.
Якобы отказались. Якобы.
— Вы упомянули статью в «Курьере», — сказал Тарантул, обращаясь к Герострату. — В чем ее суть?
— Теоретики считали, что при столкновении частиц могут возникнуть условия, аналогичные первым долям секунды после начала всех начал — Большого взрыва. Так и вышло. Но однажды возникло еще кое-что. Первичное состояние материи. Сингулярность.
Мой зам шагнул к компьютеру. Он не упускал случая продемонстрировать свою осведомленность в области современных технологий.
— Не нужно искать статью… — улыбнулся Герострат. — Результаты, на которых она базируется, тут получат через полторы недели.
Через полторы недели должен состояться «важный эксперимент», вспомнил я. Совпадение? Или чудик располагает информацией? Взял же он где-то образец пропуска…
• Тарантул сел.
— Первичное состояние материи — и что?
— Материя в своей глубине хранит память о том состоянии вещества, в каком оно пребывало до Взрыва, память о сингулярности. Мы научились локально вызывать, поддерживать это состояние с помощью направленных магнитных полей.
— А при чем тут Большой взрыв? Он произошел более тринадцати миллиардов лет назад.
— Но в квантовой физике эта память — одна из граней современной реальности. Не отстоящая от нас с вами на тринадцать с лишним миллиардов лет. Она здесь и сейчас. Это — как войти в соседнюю комнату. В точке сингулярности потенциально, в свернутом виде, присутствуют объекты, явления, процессы, имеющие место сегодня. В том числе мы с вами.
— Очень интересно.
— В научной и в околонаучной прессе настолько часто декларируется нерасторжимая связь пространства и времени, что существо этой связи уже не обсуждается. И ускользает. Давайте представим шар. Так проще объяснить. Мы совершаем движение, только не сразу вовне, а путем углубления в микромир или в центр шара. Тогда преодоление очень больших расстояний занимает крайне мало времени — поскольку в сингулярности нет расстояний, пространства, а значит, и времени. Естественно, мы начали с неживых объектов, потом занялись живыми существами. Освоив технологию, перешли к людям. Принципиальной разницы нет. Проблема заключается в выборе нужной точки на поверхности шара.
Нить рассуждений слегка ускользала от меня. Терпеть не могу абстракций.
— Какого шара? — не выдержал я и оправил на себе костюм.
Герострат смутился.
— Мы же условились, — пробормотал он. — Поверхность шара — это нынешнее состояние материи, Вселенной. Чтоб попасть из одной точки на поверхности шара в другую, можно двигаться вдоль поверхности, но тогда нужно преодолеть огромные расстояния. Это влечет огромные затраты энергии, времени, других ресурсов. В масштабах Вселенной человек так мал, а его жизнь так коротка… В сингулярности пространственные, временные характеристики не имеют значения. И перенос в заданную точку происходит мгновенно. Проблема в нацеливании. Серия экспериментов позволила разработать систему ориентирования. Пройден долгий путь. Аппаратура стала компактной, ее легко встраивать…
Мой зам заерзал, ему не терпелось блеснуть эрудицией:
— Чтобы уйти как можно дальше вперед, нужно вернуться как можно дальше назад… А что происходите живым существом, когда вы пропускаете его через сингулярность?
— Ничего. Что может происходить там, где нет пространства и времени?
— А как же закон сохранения энергии, массы?
— Она преобразуется в импульс смещения.
— Перемещения в подпространстве?
Я же говорил — нахватался…
Герострат вздохнул:
— Это не подпространство, не изнанка пространства. Это полное отсутствие пространства и связанных с ним расстояний, а также времени, которое необходимо для их преодоления. Данный процесс — смещение — было бы некорректно описывать как прыжок сквозь пространство, как прокол «стоячих волн», «складок» пространства, как уничтожение объекта в одном локусе и воссоздание его атомной структуры — в другом. Все иначе. Материя словно проваливается внутрь себя. А затем возвращается в свое прежнее состояние, уже в другом времени или пространстве. В зависимости от того, что задано.
— Проваливается внутрь себя?… Это же коллапс, уничтожение!
— Почему уничтожение, если в сингулярности объект присутствует в свернутом виде? Объект на бесконечно малую долю мгновения обретает исходный, свернутый вид, только и всего.
Тарантул обхватил взлохмаченную голову.
— Не переживайте… — улыбнулся ему Герострат. — Мой коллега однажды высказался в том смысле, что адекватно воспринять теорию смещений можно лишь хорошенько свихнувшись.
— Придерживаюсь того же мнения, — буркнул я, собираясь придать этой научной дискуссии в полной мере свернутый вид.
Но Тарантул не унимался, он сверкал выпученными глазами:
— Вы сказали, в сингулярности потенциально уже присутствуют все объекты, явления, появившиеся много позже, в том числе — мы с вами…
— В том числе.
— Квантовая модель Вселенной исключает возможность существования того или иного объекта в двух экземплярах. Так как же объект может пройти сквозь точку сингулярности, если он там уже есть, хоть и в свернутом виде?
— Он и есть, и его нет. Квантовые состояния, в силу неопределенности, амбивалентны по определению. Что и открывает возможность доступа.
— А расстояния что же, не присутствуют в сингулярности потенциально, в свернутом виде?
— И присутствуют, и нет. Как посмотреть.
— Но можно ошибиться в импульсе. И объект, возвращаясь к условной поверхности, не достигнет заданной точки, а застрянет где-нибудь на середине радиуса. Что же с ним произойдет? Канет в небытие? А вдруг он вынырнет, когда и Земли-то еще не было? Э-э, постойте… Это… путешествие в прошлое?…
— Оно самое.
— А если переборщить с импульсом энергии и объект превысит ожидаемый радиус, то он попадет в будущее?
— Тех, кто платит нам, интересует возможность, зная результаты некоторых процессов, корректировать их на ранних стадиях — в наиболее выгодном направлении. Влиять на ход общественных событий, на ход истории…
— Такого нельзя допустить, нельзя.
— Думаете, генералов, политиков наши доводы остановят? А чем лучше путешествие в будущее? Вы считаете, что цель подобных экскурсий — посмотреть, насколько изменилась мода? Кто-то захочет позаимствовать технологии, оружие будущего ради своих односторонних преимуществ. Что будет с миром? Он далек от совершенства, но может стать еще хуже.
— При смещении какой вы можете взять с собой груз?
— Эквивалентный моему весу.
— То есть вам ничего не стоит захватить в будущее и человека, хоть бы и меня?
— Да.
— А почему заняться исправлением прошлого решили именно вы? — спросил я, беря нить беседы в свои руки. — У вас какая-то специальная подготовка?
— Нет. Просто я — один из авторов статьи. На мне лежит вина.
— А ваш соавтор?
— Он покончил с собой, когда понял, что мы сотворили. Я решил прикрыть лавочку.
— Мне кажется, вы слегка запутались, — сказал я и выразительно посмотрел на подчиненных. — Говорите, ничего менять в прошлом нельзя. А сами хотели взорвать коллайдер.
— Случай исключительный. Мир на распутье. Коллайдер — очень дорогая игрушка. Он стоит три миллиарда евро. Стоимость проекта в целом — шесть миллиардов. Если уничтожить коллайдер — никто больше не даст ученым денег на удовлетворение их опасного любопытства. И не будет этого кошмара…
— Но зачем взрывать наш коллайдер? Насколько я понял, вы работали в другом исследовательском центре.