— Вы так считаете? — поразился Алкин.
— Уверена. Смотрите. Следующая дата — 26 ноября. «Приходил Даймон, пригласил в кино на «Дракулу». Я уже видела этот фильм, но сказала, что пойду с удовольствием. Почему Даймон раньше был таким равнодушным? В детстве мы…» И так далее. Тут воспоминания, как Даймон…
— Финчли, — вставил Алкин.
— Да-да, Финчли.
— Мой отец, — напомнил Кристофер, прислушивавшийся к разговору.
— Ваш отец, — кивнула Сара и перевернула несколько листов, бегло проглядывая текст. — Дальше ничего интересного.
— Как же — ничего! — оскорбился Кристофер, подошел и забрал у Сары тетрадь. — Вот, глядите: «Даймон сделал предложение, и я сказала, что мне надо подумать». Это история нашей семьи, именно тогда она зародилась.
— Это ваша история, — согласилась Сара. — А о Хэмлине больше ни слова. В те дни в Бакдене происходило множество событий: расследование, вердикт коронера…
— Кстати, — подхватил Алкин, — я подумал: где Хэмлина похоронили?
— Тело увезли в Лондон, а в архив Скотланд-Ярда меня не пустили, вы знаете. Так что мы не сможем положить цветы на могилу Хэмлина.
— Если она вообще существует, — пробормотал Алкин.
— Вы нашли то, что хотели? — поинтересовался Кристофер.
— Да, спасибо, — кивнула Сара. — Мы пойдем, пожалуй.
— Не останетесь на обед? — обрадованно спросил Кристофер.
— Нет, — поддержал Сару Алкин. — У нас еще много дел.
— Как знаете, — облегченно сказал мистер Финчли.
На обратном пути заехали в придорожный ресторанчик, где было уютно, играла тихая музыка и в дальнем углу пожилая пара мирно выясняла отношения. Алкин заказал Саре запеканку и сок, а себе — телячью отбивную.
— Запеканка, — пробормотал он так, чтобы быть услышанным, — разве это еда для молодой красивой женщины?
Сара улыбнулась и ответила невпопад:
— А ведь Дженнифер очень нравился Хэмлин. Она бы за него вышла, сделай он предложение.
— И Хэмлин — тоже ясно — ее любил.
— Это большой вопрос, — не согласилась Сара.
— Разве? Дженнифер пишет…
— Ей хотелось, чтобы так было. Представьте, Алекс, что вы любите женщину.
— Я?!
— Любите, — твердо сказала Сара, не обращая внимания на замешательство Алкина. — Любите и ревнуете. Станете вы методично расправляться с ее поклонниками? Чтобы все поняли: кто, почему… Влюбленный не поступил бы, как Хэмлин. Прежде всего, он бы признался Дженнифер. Хэмлин этого не сделал.
— Боялся, что она откажет.
— Не мог он этого бояться, если любил! Я не верю, что Хэмлин тихо страдал и исподтишка мстил соперникам. Так поступает мелкий, мстительный человек…
— Вы правы, Сара! — неожиданно для себя воскликнул Алкин. — Он ничего не сказал Дженнифер, иначе она написала бы об этом.
— О чем вы, Алекс? — нетерпеливо спросила Сара, не поняв сбивчивой речи Алкина.
— Хэмлину нравилась Дженнифер, но думал он о науке. Понимаете, Сара, в физике все решает опыт. Никакая теория, самая гениальная и непротиворечивая, не может считаться правильной, если она не проверена экспериментом. В жизни то же самое! Можно строить любые предположения, но пока не проведен решающий опыт…
— Хэмлин убил кэпа, чтобы доказать свою теорию?
— Наверное…
— Как?
— Это неважно, Сара. То есть, я хочу сказать, неважно: закрыт дом или двери распахнуты настежь. Темная энергия повсюду. Для человека, умеющего пользоваться этой энергией, расстояния и двери не имеют значения.
— Алекс, то, что вы говорите, не объяснение. Это мистика. Вы сами верите?
— Конечно! В том-то и дело. Вера в правильное… Как вам объяснить?… Темная энергия везде. В наших генах — они нам достались от предков из погибшей вселенной — записано умение пользоваться скрытой энергией. Но ген начинает работать, если на него поступает нужный сигнал. Сигнал понимания. Будто верный код, вскрывающий секретную программу. Если правильный сигнал от мозга получен, генетическая программа включается очень быстро. Может, за минуту, может, это занимает час. И человек, наверное, начинает ощущать свою способность…
— Что-то не то вы говорите, Алекс, — хмуро сказала Сара. — Я мало что в биологии понимаю, но каждому известно: генетически можно повлиять на следующее поколение.
— Нет! — воскликнул Алкин. — Я тоже так подумал сначала. Хэмлин писал: если правильно верить, то все получается. О генах он не знал ничего, и мне показалось, что его утверждение ошибочно. Стал копаться в Интернете — и, знаете, что выяснил? Существует эффект Болдуина — о влиянии поведения на генетическую информацию. А совсем недавно опубликована работа Робинсона: оказывается, ген очень быстро реагирует на меняющееся поведение. Буквально за считанные минуты.
— Верю я в Бога или в какую-то теорию — какая разница?
— Большая, — серьезно отозвался Алкин. — Это неверный код, понимаете? Вера не совпадает с объективной реальностью. И только когда вы прозреваете, когда начинаете понимать, что на самом деле представляет собой темная энергия… понимаете, кто вы и откуда взялась наша цивилизация… Тогда мозг кодирует верный сигнал, код вскрывает генетическую программу, включаются нужные комбинации генов — и человек начинает ощущать то, что прежде было для него скрыто.
— Вы хотите сказать, Алекс, — уточнила Сара, — что, если я верю в неправильную теорию темной энергии, то шкатулка не открывается, а если теория правильная и я в нее верю, как в Христа и Марию Магдалину…
— Да. Вы можете, как Хэмлин, убить человека, не выходя из собственной комнаты.
— Для этого нужно только пожелать? Как заклинание? Как волшебство?
— Пожелать, да. Прежде всего — понять, что это есть. Потом — пожелать. Заклинание? Нет, конечно. То есть ровно в той же степени, в какой выглядит заклинанием, когда спортсмен восклицает: «Хоп!» и после этого прыгает так далеко, как никто другой. Волшебство? Нет, конечно! То есть ровно в той же степени, в какой выглядит волшебством, когда гипнотизер заставляет незнакомого человека заснуть и во сне писать замечательные картины, хотя никогда прежде тот не держал в руках кисти. Все, конечно, гораздо сложнее — само по себе слово не способно и молекулу сдвинуть, но через длинную цепочку воздействий и взаимодействий… Понимаете? Нужно принять, что это в вас есть. Что темная энергия — такая же реальность и возможность, как реально и возможно поднять руку и взять эту чашку. Если вы этого не понимаете и не принимаете, ничего не происходит.
— Там химия, — пробормотала Сара. — Какие-то кислоты разрушаются, ферменты взаимодействуют…
— Конечно! Это — механизм. А я говорю о принципе. Темная энергия очень слабо взаимодействует с веществом. Но взаимодействует, иначе наша Вселенная давно перестала бы расширяться и сжалась в точку. А на Земле не возникло бы жизни. И нас с вами. Понимаете? Если бы не было темной энергии…
— Не то вы говорите, Алекс, — упрямо повторила Сара. — По-вашему получается, что Хэмлин пользовался темной энергией так же просто, как я поднимаю чашку.
— Конечно! В нас это есть. Нужно только понять, осознать, научиться…
— И вы хотите сказать, Алекс, что Хэмлин все понял, осознал и научился — как йог управляет своим телом — управлять реальностью?
— Каждый из нас, — с жаром воскликнул Алкин, — способен делать то же самое! Каждый, кто поймет, осознает и… да, научится. Как йог. Хэмлин поставил решающий эксперимент. Вы правы: он любил не Дженнифер, он любил физику.
— И себя в физике.
— Что? Да, наверное.
— Тогда он не покончил бы с собой, — покачала головой Сара. — Что-то здесь не вяжется.
Звякнул мобильник, тихая мелодия разлилась в воздухе, Сара достала из сумочки аппарат. «Бакли? Интересуется, отчего невеста так долго не дает о себе знать? Ревнует?»
— Нет, все нормально, — Сара скосила глаза на Алкина, и он демонстративно отвернулся.
— Да, нашли, — говорила Сара короткими предложениями, будто хотела быстрее закончить разговор. — Нет, ничего интересного. Едем назад. Часа через два. Что?