— Но зачем взрывать наш коллайдер? Насколько я понял, вы работали в другом исследовательском центре.
— Эффект был открыт здесь. Если исчезнет коллайдер в ЦЕРНе, другой исследовательский центр не появится вообще.
— А вдруг при взрыве погибнут сотни людей?
— Если не взорвать — умрут миллиарды.
Я улыбнулся:
— Ну-у, разочаровали вы меня. Такой пафос на протяжении всего разговора… И такой слабый, неоригинальный финал…
3.Герострата увели.
Надо было что-то решать. Через сутки придется отдать задержанного полиции. А мы так ничего и не выяснили.
Я обвел подчиненных строгим взглядом.
— Его мотив — забота о будущем? — спросил я для затравки. — Психиатрическая экспертиза не выявила отклонений. Все реакции нормальны. Однако этот бред о спасении человечества… Еще взрывчатка, ее происхождение устанавливается. Кто может стоять за ним?
Тарантул, конечно, высказался первым:
— Он дилетант! Профессионал не стал бы откровенничать. Ярко выраженный одиночка.
Я скептически посмотрел на зама.
— Для человека его типа важно мнение окружающих, важна мораль, — сказал я веско. — Наш Герострат хочет быть хорошим в глазах людей — вот и разговорился… Такими легко манипулировать.
— Если только он не маскируется.
— Ладно… — Я не стал предлагать для обсуждения версию о международной террористической группе. Размышляя, постучал ногтями о край стола. — Как он ведет себя в камере? Лежит, глядя в потолок? Отказывается от еды?
Зам воспрянул духом:
— Напротив, добавки просит. Делает гимнастику. Особенно часто — приседания, отжимания от пола. Он буквально изнуряет себя. Это при его-то суставах… К делу приобщены рентгеновские снимки. Взгляните. Стержни, амортизаторы… Как еще ползает? Мне кажется, у него комплекс неполноценности. Он зол на весь мир.
Заявление о комплексе неполноценности я оставил без внимания. А вот прочее…
Рассматривая снимки, я хмурился.
Расслабленный очкарик с цыплячьей мускулатурой, инвалид — и такая любовь к физическим упражнениям?…
— Гимнастика… — пробормотал я. — А зачем?
— Быть может, хочет сохранить форму? — Тарантул хмыкнул, пряча ехидную улыбку.
Тут я счел нужным одернуть подчиненного:
— Серьезнее, пожалуйста… Он сказал, аппаратура стала очень компактной. Я полагаю, когда нашего Герострата обыскивали…
— Господь с вами, шеф!.. — обиделся Тарантул. — Я лично проверил! И его в моем присутствии осматривали медики. Чисто. Кроме одежды, взрывчатки и пропуска — ничего.
Я примирительно кивнул.
Все же, отпустив своих подчиненных, я долго не мог избавиться от смутного ощущения, что мной упущена важная деталь. Какая?
Ночью меня разбудил звонок. Не реагируя на сонное ворчание жены, я взял трубку.
Сначала не понял. Затем понял, но не поверил. Когда уяснил, что это не дурацкий розыгрыш, стал одеваться.
По дороге я старался не думать о случившемся, дабы не создавать предвзятых мнений. Доехал с незамутненным сознанием.
Очкарик-инвалид с цыплячьей мускулатурой исчез из запертой комнаты изолятора.
Охранник клялся, что периодически заглядывал в глазок. И удивлялся, поскольку заключенный всю ночь делал гимнастику. Заглянув в очередной раз, охранник заключенного не увидел. Поднял тревогу.
Стоя посреди комнаты в окружении своих подчиненных я чувствовал, как у меня шевелятся волосы, те, что еще остались вокруг лысины.
И вздрогнул, когда мой зам вдруг заорал прямо над ухом:
— Я понял!.. Встроенная аппаратура!.. Металлические вставки в его коленях и локтях!.. Вот почему Герострат делал гимнастику! Он накапливал энергию!..
На моем лице против воли расплылась ухмылка.
Любой церновский физик на пальцах докажет вам, что это невозможно. В коллайдере используется магнитное поле с индукцией, которая в сто восемьдесят тысяч раз превышает индукцию магнитного поля Земли. Добились таких значений благодаря сверхпроводимости. В ЦЕРНе применяют сплав ниобия и титана, при сверхнизких температурах он утрачивает электрическое сопротивление.
Для ускорителя требуются магниты, очень мощные. Токи высокой плотности как раз и дают магнитные поля необходимой силы. Но лишь при температуре минус 271,3 градуса. Охлаждение с помощью жидкого гелия. У них ток двенадцать тысяч ампер.