Ясно было одно: вне станции и без защитного костюма Ёсио не мог выжить в ядовитой атмосфере Фливии. Аммиак, сероводород и другие едкие соединения содержались в ней в смертельных для человека дозах. И если биолог, решив покончить жизнь самоубийством, снял защитный костюм, то не сделал бы и пяти шагов, кашляя и корчась в мучительных предсмертных спазмах от удушья и агрессивного действия газов, разъедающих слизистую оболочку дыхательных путей. Лидия, как химик, отлично это понимала. Да и остальные не сомневались, что Ёсио погиб, а с его телом, по всей видимости, расправились дикие звери. Конечно, странно, что не осталось совсем никаких следов, но кто знает, на что способны местные обитатели леса.
Примерно так и написал в рапорте начальству прилетевший с Земли инспектор. Тело искать перестали, дело закрыли, инспектор удалился восвояси.
До станции Лидию провожал Виктор, коллега Ёсио, микробиолог. Правило не ходить вне купола в одиночку существовало всегда, но на Фливии никто особо ему не следовал. Планета казалась тихим, мирным уголком. Здесь не было ни стихийных бедствий, ни резких перепадов температуры, ни разъяренных хищников. Фливийские микробы и вирусы никакой опасности для человека не представляли, что позволяло свободно изучать любые образцы флоры и фауны. Единственное неудобство — ядовитый воздух, но поскольку сила тяжести и атмосферное давление на Фливии примерно равнялись земным, то надобности в громоздком скафандре не было и, надев легкий защитный костюм, люди чувствовали себя вполне комфортно. Спокойно работали, и никто никогда не пытался на них напасть.
Лидия остановилась и посмотрела направо, туда, где заканчивалась равнина и начинался лес. Что же случилось с тобой, Ёсио? Она тяжело вздохнула и вдруг заметила, как от одного дерева к другому быстро пронеслась тень. Паутинник? Да вроде не похоже. Эти звери так быстро не перемещаются, как, впрочем, и все остальные обитатели Фливии. Еще одна причина, по которой никто из исследователей не боялся нападения здешних животных — они были на редкость медлительны.
— Лида, ну, где ты там? — оглянулся Виктор.
Но его спутница не ответила. Ей показалось, что возле одного из стволов вновь мелькнул краешек той самой тени. Словно некое существо высунулось на секунду из-за дерева и снова скрылось.
— Что ты там высматриваешь? — Виктор проследил за ее взглядом.
— Какое-то животное мелькнуло. Темное и такое быстрое, просто удивительно, — ответила Лидия.
С минуту они молча стояли, изучая деревья, но так и не заметили ничего необычного.
Лидия на цыпочках ступала по темному пустому коридору, поглядывая на светящийся в дальнем конце пульт дежурного. Не хотелось, чтобы ее заметили возле комнаты Ёсио. Комнату уже осматривали много раз, но так и не нашли ничего, что могло бы прояснить причины странного исчезновения биолога. И Лидия вряд ли смогла бы ответить, для чего пришла сюда…
Просто спать по ночам стало трудно…
Только теперь, когда Ёсио пропал, Лидия осознала, как он был ей дорог. Отчего она так и не решилась хотя бы намекнуть ему на свои чувства? Почему так легко отступила тогда, в столовой, не настояла на разговоре? Почему в то злополучное утро ее не было рядом с ним?
Не было… не разобралась… не помогла… не догадалась… — эти «не» сводили ее с ума, и мучило жгучее желание действовать, чтобы хоть ненадолго прогнать мысли о собственном бессилии что-то изменить, вернуть, исправить!
Тихонько приоткрыв дверь, Лидия скользнула внутрь. В темной глубине комнаты что-то мерцало бледно-голубым светом. Это оказался небольшой кусок голубого корня в одном из прозрачных контейнеров на полке возле кровати. Здесь биолог хранил различные материалы растительного и животного происхождения: клок спутанных нитей с тела паутинника, панцири каких-то мелких существ, розовые иглы местного кустарника, сухие семена и соцветия. Лидия взяла светящийся контейнер. Пару раз при ней Ёсио натирал виски голубым корнем, уверяя, что это лучшее средство от головной боли и бессонницы. Лидия решила забрать корень себе. В память о Ёсио.
Когда она вернулась в свою комнату, часы показывали 2:30, а сна не было ни в одном глазу. «Черт, придется тащиться в медотсек за снотворным, иначе завтра я встану вареной курицей… — тут взгляд Лидии упал на корень, — хотя…» Она извлекла обрезанный с двух сторон голубоватый цилиндр. Кружки среза покрывала сухая глянцевая пленка. Лидия поддела ее ногтем и осторожно сняла. На срезе выступили капельки голубого непрозрачного сока. Поколебавшись с минуту, Лидия натерла виски «лучшим средством от головной боли и бессонницы» и легла на кровать.