— Ей нужен посредник! — возбужденно воскликнула Лидия.
— Да, промежуточное звено, которое поможет ей вступить в диалог с людьми.
— Ну и на кой черт ей вступать в этот самый диалог? — раздраженно спросил Виктор.
— Она поняла, чего от нас можно ждать, — ответил Ёсио, — ты и сам прекрасно знаешь, что тут будет после того, как исследовательская станция проведет все необходимые работы и начнется полномасштабное освоение планеты.
— На Фливии найдено огромное количество полезных ископаемых, а главное, обнаружен рений, — подхватила Лидия, — здесь все перевернут вверх дном.
— Вот именно, — сказал Ёсио, — и, если ничего не предпринимать, уникальная природа Фливии будет разрушена.
— И что же ты, вернее, вы вместе с Фливией собираетесь делать? — осведомился Виктор.
— Договариваться с людьми.
— Как?
— Пока у меня нет конкретного плана. Я только учусь понимать Фливию. Но я придумаю, что делать. И очень скоро. Ведь теперь я — часть природы этой планеты, — Ёсио окинул взглядом лес. — Здесь мой дом…
— Да… — задумчиво произнес Виктор, — дом… Дом для всех, кто этого захочет.
— О чем ты? — насторожилась Лидия.
— О том, что под куполом тоже полно фливийских вирусов. И мы все ими напичканы.
— Но они же абсолютно безвредны! — воскликнула Лидия. — И на станции ничего ни с кем не случилось!
— Правильно, не случилось. Ведь на станции — кислородная атмосфера, а мы к ней прекрасно приспособлены. Но стоит условиям измениться, как — хоп! — микробиолог растопырил пальцы и резко развел ладони в стороны.
— Нет, не может быть! Неужели мы все уже… — Лидия умолкла, глядя на Ёсио.
— Аты сними костюм и узнаешь! — усмехнулся Виктор.
— Фливия в беде не бросает, — сказал Ёсио, и складки на его лице сдвинулись в отдаленном подобии улыбки.
Лидия опустила глаза. Какое-то время она безмолвно сидела и смотрела в землю, потом встала. Вслед за ней поднялись и мужчины. Лидия повернулась к Ёсио:
— Ты не пойдешь с нами к станции?
— Нет, — Ёсио покачал головой, — рано мне туда идти. Я должен подготовиться, поэтому прошу вас пока не сообщать никому о сегодняшней встрече. Я и вам не собирался открываться, но когда понял, что вы соберете «жучков» на дне ямы и все равно докопаетесь до истины, решил сам все рассказать… И еще… еще я хотел увидеться с тобой, Лида. Я по тебе скучаю.
— Я тоже, Ёсио, — тихо произнесла Лидия, — я тоже.
С минуту они стояли и молча смотрели друг другу в глаза.
Виктор отвернулся, глядя куда-то в сторону.
— Прощай, Ёсио, — сказала Лидия.
— До свидания, Лида, — ответил Ёсио.
Потом он подошел к микробиологу:
— До скорого, Виктор.
Они пожали друг другу руки, Ёсио повернулся и быстро пошел прочь. Пару раз мелькнув среди деревьев, фиолетовая фигура исчезла из вида.
Лидия и Виктор переглянулись и, не говоря ни слова, зашагали к станции.
Лес провожал их взглядом тысячи глаз. □
Вл. ГАКОВ
ВЕЛИКАН-ЛЮДОВЕД ИЗ СЕНТ-ПИТЕРСБУРГА
Следовало бы добавить для пущей интриги: «фамилии не имеющий». Энтони — на самом деле не фамилия, а имя популярного писателя, которого мы знаем как Пирса Энтони. В этом месяце он празднует свое 75-летие и последние полвека безвылазно обитает в окрестностях Санкт-Петербурга. Речь, разумеется, не о нашей Северной Пальмире, а о знаменитом «курорте пенсионеров» в тропической американской Флориде. Пишется несколько по-иному, но зато пальм-то как раз там немерено! Что же касается обидного прозвища «великан-людовед»… так ведь Энтони сам предлагал называть себя огром — великаном-людоедом из валлийского и кельтского фольклора.
Он ворвался в нашу «фантастическую» жизнь не своими популярными романами о Ксанте (их время на русском придет позже), а одним-единственным рассказом. От Ксанта и вообще от фэнтези весьма отдаленным. В 1971 году в очередном сборнике издательства «Мир» был опубликован рассказ «Не кто иной, как я». Читатель со стажем, вероятно, помнит эту трагикомическую байку про инопланетного робота-джанна, уныло бубнившего — высоким шекспировским слогом, либо незабвенным «лоханкинским» — данную им во время заточения клятву: умертвить долгожданного спасителя. Сорок веков инопланетный робот страдал от зубной боли, а спасителем его стал космический дантист доктор Диллингэм… Рассказ был уморительно смешной (во многом благодаря блестящему переводу Игоря Можейко, то есть Кира Булычёва), мы, тогдашние читатели от души похохотали над злоключениями незадачливого дантиста (а кто их любит!). И… благополучно забыли об Энтони на добрые полтора десятилетия. Только когда по самиздату начал гулять «самопальный» перевод «Заклинания для хамелеона», фамилия на обложке вызвала неясное воспоминание…