— Выглядит довольно неуклюже, — сказал он, приподняв бровь, — но уверяю вас: когда вы увидите это орудие в действии, вы будете потрясены до глубины души.
— Многие механизмы кажутся уродливыми, но служат отменно, — сказала аббатиса, лукаво улыбнувшись французу.
— Две монахини захихикали, третья подозрительно нахмурилась. Пока Ренар объяснял священнику назначение запирающего клина в казенной части бомбарды, монахини продолжали обмениваться шуточками по поводу формы орудия.
— А зачем ваша пушка украшена розами с закрученными стеблями? — спросила аббатиса.
— Они должны напоминать нам, что даже уродство способно сражаться за красоту, — объяснил Джеральд, который как раз начал объяснять гостям принцип действия огнестрельного оружия.
— Зачем вы притащили сюда этих баб?.. — шепотом осведомился Ренар, отозвав Тордрала в сторонку.
— По городу поползли слухи о каком-то волшебном оружии. Люди в Кесуике постоянно слышат мощные взрывы, вот они и решили, будто мы — колдуны, пытающиеся обуздать молнии. Я хочу, чтобы все знали, что на самом деле мы стреляем из самой обычной пушки, которая снаряжается черным порохом и ядрами. Идем, пора начинать испытания...
Они вновь подошли к орудию. Джеральд увлеченно расписывал гостям его достоинства:
— ...Бомбарду привезли к нам из Франции, но сделали ее в Богемии, — говорил он. — Это лучшее оружие, которое только можно достать с помощью взяток и подкупа. Быть может, это даже лучшее оружие в мире!..
— Оно меньше, чем я думала, — разочарованно вздохнула аббатиса.
— Ах, эти женщины, вечно они недовольны размером! — покачал головой Ренар, и две смешливые монахини снова прыснули. — Действительно, — добавил француз, — бомбарды, мечущие каменные ядра, отличаются более толстым и длинным стволом, но это орудие совершенно нового типа. Оно мощнее и отлито с особым тщанием. Наша бомбарда стреляет чугунными ядрами и отличается замечательной точностью.
— При выстреле следует стоять с наветренной стороны, чтобы дым не мешал видеть результаты стрельбы, — вмешался Джеральд, стремясь, в свою очередь, завладеть вниманием аббатисы. — А теперь не угодно ли взглянуть вон туда... Это наша мишень.
— Неужели вы будете стрелять вон в ту башенку на берегу озера? — удивилась аббатиса. — Но она же ужасно далеко!
— Вы совершенно правы, сестра, но не беспокойтесь: для нашей бомбарды такое расстояние — сущий пустяк. Да вы сейчас все увидите... Можете даже сами произвести выстрел, если хотите.
— Конечно, хочу! А как?
— Месье Ренар даст вам копье, на которое насажена пропитанная бараньим жиром горящая ветошь. Когда я скажу: «Пли!», вы должны будете только поднести огонь вон к той кучке пороха у основания трубы.
— Нет, что вы! Я не сумею! — воскликнула аббатиса, сопроводив свои слова жеманным жестом.
— Сумеете. Я вам помогу, если позволите.
— О нет, что вы!.. У меня все равно ничего не выйдет.
— Выйдет, обязательно выйдет. Это же так просто!.. Ренар, дайте копье. Вот... Возьмитесь за древко...
— Я такая неловкая! — рассмеялась аббатиса, едва не уронив копье. — Мне нельзя доверить даже нарезать овощи.
— Я вам помогу, — повторил сэр Джеральд. — А Ренар скомандует.
Его рука легла на древко копья рядом с маленькими ручками аббатисы, и зажженная ветошь повисла в воздухе над затравочным отверстием. Оставалось только поднести к нему огонь, но Ренар, как истинный француз, медлил, давая Джеральду и аббатисе возможность сполна насладиться моментом. Наконец он воскликнул:
— Пли!
Факел опустился, громко зашипел затравочный порох. Потом раздался звук, похожий на мощный удар грома. Полыхнула яркая, как молния, вспышка, и все вокруг заволокло плотным белым дымом, остро пахнущим серой. Аббатиса, взвизгнув от ужаса, повисла на Джеральде, обхватив его шею обеими руками. В следующую секунду порывом ветра дым отнесло в сторону, и все увидели, как какая-то сила словно ножом срезала верхушку башни-мишени, а еще через мгновение в озере довольно далеко от берега поднялся и опал фонтан воды.
Только потом Ренар заметил, что одна из монахинь лежит в глубоком обмороке, а две ее товарки со всей возможной скоростью мчатся по направлению к городу. Священник намного опередил их, но монахини быстро нагоняли. Быки, не разбирая дороги, понеслись прочь прямо через поля, волоча за собой опрокинутую повозку. Спиральные стебли роз, которыми был обвит ствол бомбарды, лишились всех цветков и большей половины листьев, а те, что остались, почернели и скрючились от жара.
— Вот не знал, что быки могут бежать галопом, — заметил Ренар.
— А я не знал, что галопом могут бежать монахини, — отозвался Джеральд.
— А я все-таки попала в эту башенку! — с гордостью сказала аббатиса.
— Отличный выстрел, сестра, — галантно ответил Джеральд.
— Прекратите обниматься, — проворчал Ренар. — Не думаю, что месье священник скоро вернется, но все же...
Рыцарь и аббатиса разжали объятия. Оруженосец Джеральда Уорд сжал правую руку в кулак, левой хлопнул себя по бицепсу и улыбнулся хозяину.
— Что означает этот жест? — осведомилась аббатиса.
— Это... это традиционное поздравление с удачным выстрелом, — смущенно пробормотал рыцарь.
— Принятое среди артиллеристов, — подтвердил Ренар и, скрестив руки на груди, слегка наклонил голову набок.
— Правда? — Аббатиса в точности повторила жест оруженосца. Уорд покраснел, а Ренар спрятал лицо в ладонях.
— Спасибо, сэр, что позволили мне позабавиться с вашим орудием, — сказала аббатиса. — Я чувствовала себя настоящим Зевсом-громовержцем.
— Вы гораздо красивее Зевса, сестра!
— Это было очень любезно с вашей стороны, сэр Джеральд. Могу я чем-то отплатить за вашу доброту?
— Н-нет, то есть наоборот... Конечно же, можете! Видите ли, с тех пор как погибла моя сестра, сад спиральных роз в нашем поместье в Кесуике пришел в некоторое запустение. Мой сенешаль делает все, что в его силах, но он стар, и результаты не такие уж блестящие. Не могли бы ваши монахини за ним поухаживать — за садом, я имею в виду?
Аббатиса задумчиво провела кончиками пальцев по плечу рыцаря.
— Это хорошая идея! А мы с вами могли бы вместе наблюдать за работами. Скажем, из окна какой-нибудь башни или... словом, откуда лучше видно.
И аббатиса занялась последней оставшейся монахиней, пытаясь привести ее в чувство, а Джеральд и Ренар подошли к Тордралу, стоявшему с другой стороны орудия.
— Ну, что скажет мастер-оружейник? — весело поинтересовался рыцарь.
— Он скажет, что вы не только прекрасно стреляете из бомбарды, но и умеете направить беседу в нужное вам русло, — невозмутимо ответил Тордрал.
— Да, сэр, — подтвердил Ренар. — Уж поверьте моему опыту: вид на стропила, которые поддерживают потолок в вашей спальне, интересует эту дамочку куда больше, чем вид из окна.
— Я имел в виду результаты испытания, — отрезал Джеральд.
— Результаты превзошли самые смелые мои ожидания, — серьезно ответил Тордрал. — Только одно мне непонятно... — Он повернулся к французу. — Почему, Ренар, ты не стал снимать бомбарду с колесной тележки?
Ренар слегка приосанился.
— Это наше французское изобретение, мастер. Лучше дать бомбарде немного откатиться назад, чтобы погасить отдачу, чем приковывать ее цепями к палубе корабля. Таким образом снижается нагрузка на деревянные части судна.
— Тогда нам тоже следует поступить подобным образом. Я сейчас же отправлюсь к месту стоянки нашего судна и распоряжусь, чтобы его перегнали на веслах сюда. Установи бомбарду на носу и сделай еще несколько выстрелов, чтобы отточить свое мастерство.
— Как прикажете, мастер.
Когда Тордрал удалился на достаточное расстояние, Джеральд повернулся к Ренару.
— Я хотел кое-что спросить у нашего оружейника насчет «Секиры», но позабыл, — проговорил он небрежно. — Однако, быть может, ты сумеешь утолить мое любопытство.