Он направил ее в Центр помощи семье и детям, где она и нашла свое призвание. Сначала это была чисто секретарская работа: набери этот файл в «Ворде», распечатай, принеси на подпись, сделай чай, сгоняй за пиццей. Но постепенно Людмила стала подниматься вверх по карьерной лестнице, поскольку всегда была инициативна и не боялась брать на себя ответственность. Кроме того, она активно занималась самообразованием, поскольку вопросы опеки и приемной семьи ее интересовали не на шутку. Посещала лекции ведущих психологов, выступавших в Центре, брала книги в библиотеке и прилежно штудировала их, приходила на тренинги. Сотрудницы Центра (а там были сплошь женщины) быстро привыкли к ее зримому и незримому присутствию, периодически просили подменить их в пиковых ситуациях (у всех, кроме нее, были семьи и дети), а вскоре доверили сопровождение приемных родителей. На этой работе Людмила Сергеевна (где-то с этого момента ее стали называть именно так) обнаружила, что ее случай не самый тяжкий и не самый бесперспективный — встречались и похлестче,
В этой работе были свои специфические и очень нервные моменты. Людмила Сергеевна ездила в интернаты, готовила досье на сирот, представляла их потенциальным опекунам. Прежде всего ее ужасали условия, в которых содержат детей. Сами дети выглядели дикими зверьками, совершенно асоциальными, не способными к нормальному общению. Приемные родители вызывали гнев, а иногда ярость — своим снобизмом, своим непременным желанием подобрать ребенка по вкусу, словно блюдо в ресторане («А нельзя ли, чтобы был сиротка — до года и из профессорской семьи?»). Поначалу все это выводило Людмилу Сергеевну из себя, но постепенно она обрела мудрость опыта и научилась находить компромиссные слова и варианты. Дилетант на глазах превращался в профессионала. А педагогическое образование она все-таки получила — заочно.
Людмила Сергеевна уже начала подумывать о том, чтобы взять официальную опеку над самым неприкаянным ребенком, но тут линия судьбы сломалась в очередной зигзаг. Третьего мужа звали Дмитрий, он был на два года моложе ее и занимался бизнесом — держал несколько интернет-магазинов, торговавших всякой всячиной. Познакомились они случайно, в купе фирменного московского поезда: она ехала в столицу, чтобы подписать ряд бумаг в дружественном Центре, он возвращался из Питера, где заключил контракт на организацию своего представительства. По зимнему времени вагон был практически пуст, в купе они были вдвоем и слово за слово оказались на одном спальном месте. Как ни странно, короткий железнодорожный роман не завершился на перроне Ленинградского вокзала, а продолжился вечером в ресторане, ночью — в квартире Дмитрия, а через некоторое время — в ЗАГСе. Людмила Сергеевна переехала в Москву (что никого не удивило, в то время многие питерцы переезжали в столицу) и устроилась на работу в дружественный Центр, где ее уже прекрасно знали и приняли с распростертыми объятиями. Два года Людмила Сергеевна чувствовала себя совершенно счастливой. Дмитрий был нежен и предупредителен, дарил цветы и водил по московским музеям, находился в постоянном контакте и интересовался ее мнением по любым вопросам. Он с самого начала знал, что у них с Людмилой Сергеевной никогда не будет биологических детей, но абсолютно не напрягался по этому поводу, согласившись, что можно и усыновить-удочерить столько, сколько захочется. Сегодня, вспоминая те тихие, теплые годы, Людмила Сергеевна предполагала, что Дмитрий видел в ней прежде всего не жену и любовницу, а замену матери, которую потерял в детстве. Эдипов комплекс, обычное дело. Кончилось, как обычно, то есть очень плохо.
В интернет-бизнесе случился обвальный кризис. Акции посыпались, сетевые магазины закрывались один за другим или продавались за символический рубль. Дмитрий отчаянно пытался спасти положение, набрал кредитов, прогорел. Сорвался и ушел в запой. Тут из него вся грязь и поперла. На третий день Людмила Сергеевна попыталась сбежать из этого кошмара, но муж жестоко избил ее и запер в комнате. Пьянка и побои продолжались и на четвертый день, и на пятый. Людмила Сергеевна была в шоке и думала, что не доживет до конца недели. На шестой день приехал младший брат, обеспокоенный ее отсутствием. Он настойчиво звонил в дверь, Людмила Сергеевна хотела закричать, но Дмитрий — откуда только прыть взялась у алконавта? — схватил ее и приставил к горлу нож. Людмила Сергеевна подавилась и разрыдалась. Потом она сидела в запертой комнате и подумывала о самоубийстве. Но выглянула в окно и увидела: Кирилл никуда не ушел, курит на скамейке и разглядывает окна. Разведчик. Он заметил ее, и, чтобы показать брату, в какую беду попала, Людмила Сергеевна чиркнула себя пальцами по подбородку. Кирилл выбил дверь и скрутил подонка. Хотел посадить по уголовной статье, но Людмила Сергеевна уговорила до суда не доводить. Тогда Кирилл выдвинул ультиматум: Дмитрий разводится, оставляет квартиру жене и уматывает из Москвы на все четыре стороны. Муж поскрипел, но согласился. Людмила Сергеевна опять осталась одна.