В Прорве я больше не появлялся, было бы слишком больно смотреть, как подземные уроды обхаживают мой камень. Но я видел, что напоенная магией глубин сеть обрела смысл, обратившись в единое целое. Хаос был взнуздан, и кобольды могли управлять им.
Какой-то месяц назад я бы ужаснулся при мысли, что в лапы коварным тварям попадет подобная мощь, но теперь был спокоен, и не потому что сам владел силой еще большей. Я пришел к осознанию простой истины: в мире нет зла. Есть глупость и непонимание, которые порой творят чудовищные вещи, но зла нет, потому что оно никому не нужно. Кобольдам нечего делать на поверхности, их встречи с людьми всегда были случайными. Даже сталкиваясь в шахтах и пещерах, мы прежде умели разойтись миром, если только бессмысленный страх не заставлял хвататься за оружие и бормотать заклинания. А жесточайшие атаки последних десятилетий — в них виновен я. Лишившись святыни, кобольды были вынуждены уходить из не доступных человеку глубин, где стало слишком опасно. Они не оставили попыток вернуть камень и шли по моим следам, уничтожая маяки, которые я ставил на Риверской банке, и отчаянно атакуя те шахты, где чуяли мою руку.
Полтора столетия длилась эта война, а я любовался зеленым камнем и жил в полном согласии с совестью. Пожалуй, те, кто называет меня сейчас повелителем зла, не так далеки от истины.
Теперь кобольды получили обратно зародыш Черепахи, и война прекратится сама собой, потому что с самого начала не имела смысла.
Глупость и непонимание возопят, что, получив зародыш, кобольды стали непобедимы. Они могут сотрясать землю, колебать моря и пробуждать вулканы. Багровая сила, таящаяся в сердце Земли, способна за короткий срок уничтожить все человечество. А разум спросит: «Зачем?». Кобольдам не нужны наши дома, пашни и дороги. Города не мешают им, скорее всего, подземные жители ничего не знают о наших городах. Они хотят спокойно жить под толщей камня, и значит, им нужно, чтобы земля не сотрясалась, море не колебалось сверх необходимого и вулканы не просыпались в недобрый час. А что при этом станет хорошо и людям тоже, то, честное слово, подобная мысль может огорчить только очень глупого и ничего не понимающего кобольда. А такой, ежели вдруг родится, долго не протянет. Глупые и непонимающие в пещерах не выживают. То, что я вышел из Прорвы живым, — исключение, подтверждающее правило.
Некоторое время я вел жизнь праздного путешественника. Окунувшись в Ось, бродил по свету, навещал страны, где когда-то бывал, и заглядывал в такие места, о которых никто из живущих и помыслить не мог.
Между прочим, я отыскал Гроста. Умница-дракон не стал возвращаться в родные места, а умотав чуть не на половину земного круга, поселился среди невысоких гор, со всех сторон окруженных безводной пустыней. Лучшего места он выбрать не мог. Люди в этих краях не селились, а вараны и дикие верблюды водились в достаточном количестве, чтобы прокормить пришлое чудовище.
Нашлись вскоре и люди, вернее, один человек. Босоногий старик в ветхом халате и тюрбане, венчавшем плешивую голову, ежедневно прилетал к логову дракона на волшебном ковре, таком же драном, как и его халат. Устроившись неподалеку, залетный старик заунывно играл на флейте. Близко к отдыхающему дракону он не подходил, а переваривать сожранного верблюда музыка не мешала, поэтому Грост не трогал старичка.
Драконы любят музыку, хотя вкусы у них странные. У старичка тоже были странные вкусы, а быть может, он просто знал, какие напевы успокаивают озлобленного дракона. Грост лежал, прислушиваясь к переливам флейты, и иногда дергал ухом, словно собака, отгоняющая муху. Картина эта умилила меня несказанно. Умилил не Грост, с ним было все ясно, а старичок. Приручить таким образом дракона можно, но для этого потребуется лет пятьсот, а старик не протянет и десятой части такого срока. Да и силы особой в нем не заметно. Так, колдунишка, каких много. Тот дурак, что на моих глазах сгорел в Оси, был куда круче. Но и он не сумел бы совладать с драконом. Одно дело — приучить к себе зверя, чтобы он не убил тебя, совсем другое — заставить его слушаться.
Я представил, что будет, если забавный старик добьется своего. Грост успокоится и станет мирным, насколько вообще способен быть мирным дракон. Старик сможет подойти к чудовищу вплотную, положить руку на иссеченную в боях броню, сможет задать вопрос и услышать ответ. Драконы умеют разговаривать, хотя и не способны произносить слова. Они говорят мысленно. Мысли драконов коротки, просты и несомненны. Драконы не рассуждают, а изрекают истины и поэтому слывут мудрецами. О чем сможет говорить с драконом старик?