К тому же его утешало присутствие в зале коллег — и не только Финна, стоявшего у дальней стены в ожидании побоища, и Веры Лугофф, прикрывшей лицо вдовьей вуалью в знак скорби о том, что с ней сотворили чи, но и тех, кого Карлсон искренне любил и уважал. Он был особенно рад увидеть Сандру Джаагин. Как и он, Сандра стала на много лет старше, но явно проходила регулярные процедуры омоложения, поэтому выглядела далеко не той сломленной женщиной, какой ее описывал Финн — она даже улыбнулась ему с дальнего ряда кресел. Лишь внезапная тревога, мелькнувшая в ее глазах, когда на подиум вышел чи-модератор доктор Флей Гарх, на миг окатила его страхом.
Гарх облизнул миниатюрные губки с отвращением существа, только что обнаружившего, что по нему кто-то ползает, и произнес:
— Сегодня мы рады видеть среди нас выдающегося Гом сап автора Брайана Карлсона, который являет собой пример состояния писательского искусства в той степени, в какой оно применимо к его биологическому виду. Более того, маэстро — обладатель многих премий, а это показывает, что собственная раса оценивает его как достигшего или почти достигшего вершины шкалы качества — по их версии, разумеется. Карлсон присоединился к нашей программе "Приглашенные авторы", и его регулярные вклады в эту программу обеспечат нас яркими и неоднократными демонстрациями предпочтений Гом сап в области конструирования прозы. Он согласился открыть сегодняшнее заседание чтением типичного отрывка из своей работы. Господин Карлсон?
Последовали ободряющие аплодисменты всех людей, кроме Эверетта Финна, который демонстративно скрестил руки на груди.
Ну и черт с ним.
Карлсон затянул традиционное вступление о том, какая для него честь представлять свой вид разумных существ, об огромной важности межкультурного обмена и о его великой надежде на то, что это может стать фундаментом дальнейшего прогресса в отношениях между двумя великими расами и т. д., и т. п.
Потом он активировал в блокноте гипертекстовую ссылку и начал читать.
Карлсон создал себе репутацию, творя в двух взаимоисключающих жанрах. Первым были межвидовые НФ-триллеры, в которых он описывал высосанные из пальца хитроумные тайные организации, включающие сложные альянсы между расами как реальных, так и вымышленных инопланетян. Эти тайные организации, если бы им не противодействовали отважные герои и героини Карлсона, грозили устроить кровавую резню с уничтожением целых планет. Вторым жанром были трогательные буколические приключения наивного мальчика, постепенно взрослеющего среди водных пажитей планеты-океана Грив. Оба цикла до предела напрягали доверчивость читателей: в первом случае из-за того, что его гигантские тайные организации никогда не рушились из-за неумелого руководства или внутренних противоречий, подобно большинству синдикатов такого масштаба, а во втором — из-за того, что юный герой из цикла о Гриве, в котором давно распознали самого Карлсона в детстве, не постарел и на день, несмотря на тридцать с хвостиком томов его приключений, примерно по году событий в каждом.
Последний же опус Карлсона, которым он чрезвычайно гордился, не принадлежал к какой-либо вымышленной вселенной. То была основанная на реальных событиях история любви юноши и девушки, познакомившихся в киберсети, соединившихся в новую гештальт-личность и теперь испытывающих общее сильное желание к бывшим возлюбленным каждого из них. И собравшимся в зале чи он прочел отрывок как раз из этого новейшего романа, продемонстрировав то присущее ему владение интонациями и идиомами, из-за которого он когда-то даже задумался о второй карьере актера-диктора в кибердрамах.
Карлсон увлекся. Он упивался молчанием аудитории, воспринимая его как признательность. Он затерялся в глубинах написанной им истории, видел рядом своих слушателей и на несколько мимолетных мгновений стал не литератором с несомненной, но печально ограниченной одаренностью, а божеством, наслаждающимся богатством вселенной, которую сам же и создал.