— Что ты собираешься делать?
Джейкоб пристально глядел в сторону реки.
— Продолжать жить своей обычной жизнью. — Он посмотрел на Керри. — Ты удивлена?
— Ты сказал, что у тебя есть вера лишь в Господа. Это больше, чем какие-то другие твои чувства, верно? Для тебя это — знание.
— Возможно, наконец ты по-настоящему поняла меня. Пойдем, твои вещи в машине. Давай-ка одевайся, и отправим этих ребят ко мне в контору. Ты уверена, что Викари не причинил тебе вреда, когда прикоснулся?
— Непохоже, — ответила Керри. — Помнишь: время, которое занимает получение доступа, может очень сильно разниться.
— Значит, мне просто не повезло.
— Сочувствую.
— Тебе остается только надеяться, что потеря не проявится позже, — вздохнул Джейкоб.
— Как только мы упечем Викари в тюрьму Консолидации, я буду чувствовать себя просто прекрасно.
* * *Спустя неделю Керри вошла в комнату Адрианы. Ее сестра не повернулась, она продолжала смотреть в окно. Поскольку „окно“ располагалось на сотню метров ниже лунной поверхности, в нем демонстрировалась голограмма деревни в области Альпухарра на юге Испании. Белостенные домики сбегают по крутым склонам, над ними возвышается церковная колокольня. Вереница разновысоких гор простирается к горизонту, словно защищая деревню и ее обитателей.
Керри присела на широкую кровать Адрианы. „Все еще такая красивая“, — подумала она, проводя рукой по иссиня-черным волосам сестры, таким же, как и ее собственные, и по гладкой коже лица Адрианы, потом взяла ее за подбородок.
Адриана взглянула на Керри, не узнавая. На лице застыла улыбка, которая ни разу не дрогнула с момента нападения Викари. „Понять бы, не отражает ли эта улыбка настоящее счастье, которое сестра испытывает в глубине сознания“, — подумала Керри. Она взяла Адриану за руку и нежно сжала ее, но ответного пожатия не получила.
Как всегда во время посещений сестры, у Керри на глаза навернулись слезы.
„Я могу только надеяться, что даю ей хоть какое-то утешение, — размышляла она. — Наверное, в этом плане я похожа на Джейкоба. Он не способен чувствовать присутствия своего Господа, и я не могу ощущать, действительно Адриана со мной или я совершенно одинока.
Полагаю, это…
Разве здесь нет иронии? Что-то не чувствуется… Постойте-ка! Неужели единственное, что Викари удалось украсть в момент прикосновения, это… мое чувство иронии?
И это тоже… но я и здесь ее не ощущаю…“
— Ах ты, сукин сын! — сказала она вслух и захохотала в полный голос, одновременно проливая слезы по своей улыбающейся сестре.
Перевела с английского
Татьяна Мурина
© Dave Creek. Stealing Adriana. 2008. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале „Analog“ в 2008 году.
Владимир Ильин
Программист
Иллюстрация Евгения Капустянского
А кто вы по профессии, если не секрет?
Вообще-то я привык отвечать на такие вопросы автоматически. Что-нибудь вроде: "Слесарь-сантехник большого адронного коллайдера". Или: "Сбиватель летающих тарелок". А еще: "Миллиардер в отставке"…
Но теперь, сам не зная почему, я мешкаю. Примерно две миллисекунды, не больше — но для меня и это странно.
Что со мной, черт возьми? Почему язык мой словно присох к нёбу и не желает нести пошлятину?
Наверное, дело в том, что девушка оказалась совсем не такой, как на фото, посредством которого я заочно познакомился с ней. Там было только ее лицо — довольно симпатичное, хотя и испорченное неумелым макияжем. Его вполне можно принять за маску, одну из тех миллионов, что существуют вокруг нас. Все равно что безликость манекенов или рекламных красоток: глянешь — и тут же забудешь.
А в реальности она маленького роста. И вся какая-то сжавшаяся. Словно ежесекундно опасается чего-то. Этакая синичка, для которой мир полон смертельных опасностей в виде мальчишек с рогатками, хищных котов и кружащих высоко в небе коршунов…
В следующий раз надо требовать не просто портрет, а фото во весь рост. Причем с разных ракурсов. А еще лучше — видеозапись. Естественно, со скрытой камеры… Зефир, конечно, будет возмущаться. Подумает, что я капризничаю. Сколько лет работаю с ним, а до его заплывших жиром мозгов все никак не дойдет, что у меня свои методы. Ничего. Перебьется. Может, и пожалеет, что связался со мной, но интересы дела превыше всего…
Но все это — фон длиной в две миллисекунды, по окончании которого я, неожиданно для себя самого, изрекаю:
— Не секрет. Я Программист.