Я знал, что это я убил горемыку Эдика.
И хотя одна половина моего эго терзалась угрызениями совести, вторая вопила торжествующе во весь свой внутренний голос: "ПОЛУЧИЛОСЬ! У МЕНЯ ПОЛУЧИЛОСЬ ЭТО!"…
* * *— А почему — очередного? — тупо спрашиваю я Синичку.
— Потому что в последнее время киллеры вокруг меня так и вьются!.. Как мухи на мед слетаются, честное слово!..
Наверное, на моем лице отражается тень недоверчивой усмешки, потому что она поспешно добавляет:
— Кстати, и нога моя безобразная — это тоже они… Пытались подстроить так, чтобы я на машине свалилась в пропасть. Хорошо, что мне в последний момент удалось открыть дверцу и вывалиться… Но по скалам меня тогда протащило — ой-ей-ей! Думала, вообще без ноги останусь…
— Кто же это вас так не любит? Вы вроде бы такая…
— Какая?
— Ну, в общем, если бы, например, я был киллером, то у меня просто рука бы на вас не поднялась!
Что ж ты так нагло врешь, сволочь? Не боишься, что у тебя язык отсохнет? А вдруг она почует хотя бы легкую фальшь в твоем голосе?
С другой стороны, что я должен ей сказать? "Извините, девушка, но я действительно собираюсь отправить вас на тот свет"?
— А вы шутник, — кокетливо сообщает Синичка.
Интересно, как такому наивному, беззащитному существу удалось остаться в живых после пяти… нет, кажется, шести покушений? И действительно, за что ее так хотят прикончить? Э-э-э, господин Программист, а ведь с вами творится что-то неладное. С чего это у вас возник такой интерес к «объекту»? Раньше-то вы никогда не задавались вопросом, за что приходится убирать того или иного человека. Главное — сколько за это вам обещали заплатить, а остальное, как говорится, дело техники.
Может, пора прекратить это светское сюсюканье и приступить к непосредственному исполнению своего профессионального долга?
Ты ведь уже успел изучить эту девчонку и подсознательно наверняка знаешь, какое Слово для нее подойдет.
Так что ж ты медлишь, Программист?
Давай, уподобься герою одной песенки твоего любимого барда: "Чинарик выплюнул и выстрелил в упор".
Тем более что стрелять тебе следует не пулей, а словом. Максимум — фразой. После этого ты встанешь и уйдешь, а эта наивная синичка загнется прямо здесь, среди купающихся и наслаждающихся щедрым южным солнцем людей. От сердечного приступа или от закупорки сосудов. Или от солнечного удара, несмотря на то, что она сидит в тени пляжного зонта. Или еще от чего-нибудь, вполне естественного для окружающих и судмедэкспертов.
Но может, Слово сработает не сразу, с отсрочкой, и тогда это случится не здесь, а через несколько минут или часов. Если вызвать у девчонки приступ непреодолимой ненависти и отвращения к самой себе, то она повесится или проглотит пригоршню сильнодействующего снотворного…
А ты вернешься домой, доложишь Зефиру о выполнении заказа, получишь причитающийся тебе «гонорар» и пойдешь в церковь, где поставишь свечку за упокой невинной души, а потом, как всегда, — в какой-нибудь кабак, где зальешь воспоминания потоком спиртного, и, проспавшись, на следующий день будешь опять готов к работе.
И ты все еще считаешь, что ты — бог?
Брось, старина, ты же прекрасно знаешь, что ты всего-навсего убийца. Боги не опускаются до убийств по заказу. И какая разница, что ты убиваешь людей не так, как другие?
Если разобраться, твоя методика намного гнуснее и отвратительнее, чем удар ножом или выстрел в упор…
— Эй, что с вами? Вы слышите меня?
— Простите, замечтался немного… Так о чем мы говорили?
— Ну, вообще-то говорила одна я, а вы смотрели куда-то сквозь меня… А говорила я о том, что… Ладно, это неважно…
— А все-таки?
— Да хотела рассказать вам, из-за чего на меня стали охотиться разные головорезы…
— Ну, и из-за чего?
— Похоже, я кому-то очень сильно мешаю.
— Бог с вами! Кому вы можете мешать?
— Не говорите так, — качает девушка белокурой головкой. — Все мы кому-то мешаем — самим фактом своего существования. Просто до поры до времени мы не подозреваем об этом. У меня, кстати, подругу убили — и знаете из-за чего? Ее дом стоял как раз в том месте, где отцы города запланировали проложить новую скоростную трассу. Ну, ее уговаривали по-всякому, деньги предлагали — большие деньги!.. Но подруга моя не хотела расставаться с домом, в котором родилась и выросла, где жили и умерли ее родители… Вот ее и заказали киллерам… Три года уже, как ее нет на белом свете…
— Ну, а вы-то чем могли помешать кому-то?! Или ваш дом тоже пускают под снос?