В общем, Склиф успел досчитать до шести.
— Ваша взяла, — появился голос в наушниках. — Сейчас вам будут спущены пятьдесят Тензорников. И инструкция к ним. На вашем языке.
— Не будь занудой, Склиф, — говорила я, когда мы втыкали в грунт по периметру вокруг вымпела приземистые стержни Тензорников. — Мы с маркерами договаривались, а не с инструкциями к их технологиям. Им-то важно, чтобы мы свалили куда-нибудь с поверхности, так? Какая им разница, куда мы, собственно, уберемся — вниз или вверх, к своим! Они нам только спасибо скажут: избавим их от необходимости трансферить потом нас обратно домой. Через пол-Вселенной.
Ну, и этот свой трофей я, знаете ли, ни за что уже тут не оставлю — коль представилась такая возможность!
Мало ли что в инструкции к Позитронным Тензорникам сказано, устройство, мол, предназначено для гипербурения. Что они, эти Тензорники, создают в области между собой так называемую «Мягкую Твердь», «Холодную Магму» — называйте, как хотите, — в которую и проваливается (транспортируется) промаркированный объект на выбранную глубину. С созданием там для него этой самой Сферы Обитания — определенного объема в теле планеты с нужными для жизни параметрами. Не спрашивайте меня, как они это делают! — я такого (тогда) еще не проходила. Склиф, может, проходил… Я лишь могу прикинуть, какой тут порядок энергии! Но в инструкциях же этих не сказано, что вы как «промаркированный объект» обязаны только сквозь землю проваливаться, а не… в противоположную сторону, в общем. А что не запрещено…
Полярность только поменять — и все.
Тоже мне — супер-пупер-технологии Чужих!
— Не запрещено ли? — сомневался Склиф. — Может, все-таки спросим у них?
Я воткнула в реголит последний у этого «объекта», двадцать пятый, Тензорник. Он заморгал габаритными огоньками. Как тот наш косморобус. Неизвестно куда девшийся. Отмахнулась…
— А если они заметят? — не унимался робот. — Что ты им скажешь?
— Правду скажу! Заметят… Где они были, когда мы чуть в дыру не ссыпались, совершая здесь посадку?! Спасители… Ладно, кончай болтать. Идем обратно — на «Юрку».
На обратный, можно сказать, проторенный путь к нашей «опорной станции» у нас ушло гораздо меньше времени — мы то и дело помогали себе движками скафандров. Тем более что черная дыра опять осветила ландшафт призрачным преломленным светом, заслонив собой звездное скопление — близкую карликовую галактику, один из спутников нашей. И уже часа через четыре вокруг смердолетика замигала гирлянда натыканных в Капкан Тензорников.
Перед входом в шлюз челнока я в очередной, последний раз оглядела звездное небо в виртуальный бинокль скафандра. Никаких признаков «Желанного остова» с его мерцающими маяками. Непонятно, куда они делись… Я терялась в догадках. Не иначе дело рук — или что там у них? — маркеров. Сигнальнули нашим, сваливайте, мол, пока вас импульс сверхжесткого гамма не приложил, а о вашем представителе с неудовлетворительным поведением мы уж как-нибудь сами позаботимся. Болтаются небось теперь где-то на далекой безопасной орбите… И те, и другие. Я не экзопсихолог, чтобы угадывать логику и мотивацию внеземниевского разума.
О, как я ошибалась в этих своих оптимистических предположениях. Кто ж знал, что энергия, необходимая для создания Сферы Обитания в недрах планеты, найдет себе такой выход!..
Я даже толчка толком не почувствовала. Несмотря на то что опять сидела почти голая в тропическом климате смердолетика (могли бы, между прочим, хоть климатическую установку мне отладить — планеты они перебрасывают!).
Вокруг опять были только звезды. Да артефакт неподалеку оборачивался в вакууме. Никаких черных дыр и Капкана поблизости. Кажется, сработало. Но однако же и косморобуса нигде не было. И Чужих… Никаких признаков жизни. Связь и подпространственный радар показывали: мы одни в этой системе из двух черных дыр и одной планеты.
— Ну что опять за хрень? — в отчаянии воскликнула я. — Где все?!
— Касс, посмотри сюда, — сказал Склиф, указывая на панель звездной навигации. А именно — на координаты звезд.
У меня снова глюки или его голос действительно какой-то не его? Я посмотрела на координаты звезд и сглотнула. Они… не совпадали с их современными координатами, введенными в навигацию. На какие-то ничтожные миллисекунды, но далекие звезды были сдвинуты со своих привычных положений.
— Координаты соответствуют положениям звезд двухлетней давности, — прокомментировал все и сразу калькулирующий Склиф.
— И это значит, — заключила я с наигранным оптимизмом, — что мы только что совершили захватывающее путешествие в прошлое!
Так… Приплыли. Это чудо инопланетных технологий потратило избыток своей заковыристой энергии на перемещение нас во времени. А что?! Вы ж не захотели строить сферу обитания в недрах планеты! Посмотрите тогда на прошлое!
Ну, и что теперь прикажете делать? Здрас-сте, я из будущего?
Ничего себе выпускной…
Но я, знаете ли, — не зря дочь звездного сейсмолога. Мое оцепенение длилось недолго.
— А скажите-ка мне, дети, — опять обратилась я к одноандроидной аудитории, — в какой системе мы находимся?
— Система РКТ-9356 по сводному каталогу MAP, — отрапортовал Склиф, — состоящая из двух черных дыр массами три с половиной и три целых четыре десятых солнечных и железной планеты Капкан, массой…
— Достаточно, — прервала я. — Ключевые слова: черные дыры. А что у нас происходит со временем, согласно релятивистской теории, в сильных гравитационных полях?
— Согласно релятивистской теории относительности, в сильном гравитационном поле время для внешнего наблюдателя останавли…
Он не закончил свой исчерпывающий ответ. Догадался. О причине моих наводящих вопросов.
— …вается, — закончила я.
Если бы роботы могли бледнеть… Ну, дальше вы знаете: он только отрицательно замотал головой.
— Есть другие предложения? — вкрадчиво поинтересовалась я. — Воздух и провизия у нас тут, между прочим, не бесконечные. А появляться в этом времени мы не можем: думаю, у тебя в памяти сохранены сведения о всяких там хронологических парадоксах, катаклизмах…
Короче, мой план был предельно «прост»: пролететь на достаточно близком расстоянии от черной дыры. Достаточно близком для того, чтобы ее поле тяготения перенесло нас на два года вперед. В наше время. А другого выхода все равно нет. Пролет сквозь черную дыру, можно сказать. Если играть на киношную публику.
Ну, артефакт мы, конечно, можем оставить — не таскать же его за собой?! Мы ж не совсем уже раненые (хоть и стукнутые, конечно). Что ему сделается тут за два года? Он и с места не сдвинется на этой орбите! Почти. Есть вероятность, разумеется, что найдут и упрут. Но я потом его разыщу, и пусть только попробуют не отдать! Убью! Уж теперь я этот мой девять тысяч шестисотый вымпел не выпущу — из-под земли достану.
Велела я, значит, Склифу рассчитать точное время до того, как сюда прибудет наш косморобус, ну и, соответственно, точное расстояние, на котором мы должны пройти от одной из черных дыр. Чтобы появиться после пролета — на другой ветви траектории — именно в том, нашем, времени. Побитые движки смердолетика Склифу, естественно, придется так-сяк починить. Ну, в смысле, нам придется. Горючка? Тут надо подумать… Из скафандров наскребем… может, и часть запасов воздуха придется пожертвовать на реактивный эффект. А что делать? Нужно же как-то направить эту калошу на курс истинный. И подтолкнуть еще. Иначе из этой затеи ничего не выйдет.
В этом, в общем-то, и состоял мой очевидный для каждого старшеклассника план. Умного, правда, старшеклассника.
Мне про такое, собственно, еще папа рассказывал, когда мы с ним отдыхали на привале, путешествуя по ночной стороне одной «горячей суперземнии». Страшилки на ночь, так сказать. Это уже было на уровне баек… И в основном относилось к эпохе древних, медленных межзвездных перелетов. Ну, там — угодил звездолет к черной дыре или нейтронной звезде, и помощи ему ждать несколько лет. Так экипаж, чтоб сократить это время, берет да и проносит свой корабль в непосредственной близости от соответствующего компактного объекта… От черной дыры или нейтронной звезды, в смысле.