Тот самый, который сейчас покрывает голову Талмона, улучшив его зрение супервозможностями существа (артефакта? демона?), к которым относятся инфракрасные и ультрафиолетовые лучи, радар и телеметрия.
Будучи военным, Талмон с самого начала интуитивно уяснил, о чем идет речь. Об идеальном оружии с беспредельной способностью к адаптации, тактическому и стратегическому самосовершенствованию. Будь то механизм или живое существо, тот, кто применит эту штуку, станет непобедимым.
А ему нужно стать непобедимым.
Он смотрит на Джилму, трясущуюся от страха рядом с ним, и чувствует, что готов отдать за нее жизнь. И за своего ребенка, которого она носит в животе. Он любит обоих, и его долг — защищать их до последнего вздоха. И хотя что-то в его памяти восстает и шепчет, что это дурацкая, глупая и кем-то навязанная ему идея, полковник сжимает губы под забралом, и его руки ласкают спусковые крючки Оружия. Он должен сражаться. Убьет или будет убит. Он военный. И смерть — его профессия. А Оружие, которое он держит, превосходит Оружие Свена настолько же, насколько антиграв превосходит обычный автомобиль.
Талмон ждет, веря в свою победу. Но в нем почему-то нарастает такой же страх, какой должна испытывать самка паука, парализованная жалом пчелы и чувствующая, как в ней развиваются яйца победительницы. Страх, который не могут побороть любые манипуляции нейронами. Страх не смерти, а чего-то гораздо худшего…
Ночь.
Свен скользит над пустыней. Его ноги не касаются почвы. Сжимая Оружие, которое отняло у него всю волю, он чувствует, что приближается к людям. Их семеро. Его последняя цель. Он чувствует неизвестно откуда взявшийся прилив сил и улыбается. Кажется, жребий брошен.
В течение этого полета, занимающего больше времени, чем его первое перемещение к базе, образы из чьей-то чужой памяти бомбардируют его мозг, и эта пытка завершается тем, что он начинает понимать.
Он чувствует, как хром и ртуть просачиваются в его кости. Чтобы превратить их в псевдоживые споры, которым нужен лишь контакт с водой и телепатический прием заряда ненависти и ярости от разумного существа, дабы прорасти и развиться в соответствии с желаниями носителя. Чтобы вначале служить ему, а потом подчинить его себе.
Существо без нервной системы. Которое может использовать в своих целях нервную систему носителя, контролируя его. С генетической памятью. С набором навыков, закрепленных за каждой клеткой и способных пополняться в каждом новом поколении.
Симбионт и паразит. Вместо того чтобы расти и воспроизводить себя, он обладает способностью силой навязывать свою волю другим существам. Способностями примитивного шантажа: «Делай то, что я хочу, иначе я убью тебя». Разрушительными способностями. Возможностями абсолютного оружия. Военной мощью.
Всем тем, чему мало кто из разумных существ может противостоять.
Благодаря реконструкции скелетов и внешнего вида представителей рас, которым принадлежали кости, разбросанные по планете, Свен сейчас мысленно видел их образы. Память симбионта-паразита оживила в его мозгу картины давнего прошлого.
Он видел, как все эти существа прибывают на Барсум в расцвете своего умственного и технологического развития. Саблезубые сумчатые на деревянных кораблях, ящерицы десятиметровой высоты с металлическими экзоскелетами, чтобы выдержать местную силу тяжести, колесные животные, дышащие фтором внутри своих скафандров. Все эти удивительные и благополучные цивилизации, перед которыми открывалось блестящее будущее… пока они не встретились с Оружием.
А потом вспыхнули братоубийственные войны. Расы против рас, союзники против союзников. Одни нападали, повинуясь лихорадке разрушения, которая исходила от Оружия. Множество других вынуждены были защищаться, если не хотели быть поголовно уничтоженными. А защищаться на равных можно было только с помощью Оружия.
Он видел системы вооружения размерами в несколько километров — псевдоживые суда, уничтожающие планеты и целые звездные системы. Неустанно преследующие тех, кто стремился спастись бегством от всегалактической бойни, и вовлекающие всех и каждого в великую войну, которая длилась тысячи лет по всей Галактике…
До тех пор, пока всему живому не настал конец. Как хищник кончает жизнь самоубийством, когда для него заканчивается добыча, так и раса-оружие, истребив разумную жизнь во всех уголках Галактики, прекратила свое существование. Чем больше было войн, тем все больше накапливалось оружия и все меньше становилось жертв. Потом их совсем не стало.