Из космоса устья гейзеров было трудно сосчитать и тем более нанести на карту. При низком косом освещении они напоминали веснушки, а некоторые из пятен, которые мы сперва приняли за гейзеры, оказались тенями. Они были разбросаны довольно широко, но мы смогли осматривать их по три или четыре в день. Большинство оказалось меньше первого — наверное, более молодые или просто неактивные. На других виднелись щербинки от микрометеоритов, а это указывало, что они не проявляли активности уже очень давно. Я предположил, что со временем такие «мертвые» гейзеры просто закупорятся азотным инеем и исчезнут с ландшафта. Жерла некоторых уходили прямо вниз, темные и глубокие. У других они шли под углом, и я даже мог заглянуть далеко в жерло, не становясь близко к краю.
На ночь мы разбивали лагерь не менее чем в километре от ближайшего гейзера, но Бритни все равно просила меня не снимать «шкуру» и держать шлем под рукой — на случай, если придется быстро убегать.
— По-моему, ты перестраховываешься, — сказал я. — Даже если начнется извержение, что оно нам сможет сделать на таком расстоянии?
— Свалится на меня.
— У нас будет достаточно предупреждений, и вряд ли сюда долетит что-либо крупнее камешков. — Хотя здесь практически нет атмосферы, чтобы их затормозить, и даже они могут ударить очень сильно. И тут до меня дошло, что она имела в виду мои страхи. — А-а, ты об этом…
— Извини. Я не хотела высмеять тебя. Я пыталась сказать, что при этом чувствуешь.
А потом Бритни наконец-то завершила сканирование. Она вывела результаты на большой корабельный экран. На первый взгляд они выглядели обыкновенной картой. Ничего такого, чего мы не смогли бы получить намного проще — с помощью фотографий высокого разрешения.
— Возьми экранную указку для навигации, — посоветовала она.
Я так и сделал, спикировав на растущую на экране поверхность Титана подобно ястребу, которым мне всегда хотелось стать. Но потом вспомнил: это карта не поверхности, а того, что под ней находится. Тогда я переместил указку вперед и нырнул в склон холма. Картинка вспыхнула разноцветными полосами, потом расщепилась на фракталы.
— Напластования, — пояснила Бритни. — А под ними раздробленные скальные породы. Вероятно, ударный кратер.
Я двинул указку вперед и нырнул еще глубже. Замелькали полосы разных пастельных оттенков.
— Они отображают зоны с различной плотностью, — сказала Бритни. — Ядро планеты дифференцированное, многослойное, но это было известно уже давно. Трудно представить недифференцированную луну такого большого размера.
Я прибавил увеличение еще немного, пошарил вокруг, затем вернулся к виду над поверхностью.
— Ладно, и что все это означает?
— Пока не знаю. Я тоже впервые рассматриваю эти изображения. Просто решила, что ты достоин чести увидеть это первым.
Ладно, я все-таки ошибался по поводу Макиавелли.
— Спасибо.
Когда я передал ей управление, Бритни оставила дисплей включенным, предоставив мне наблюдать, как она занимается исследованиями. Она начала с ядра, сперва рассмотрев его целиком, потом увеличивая разные уплотнения и завихрения.
— Оно точно затвердело, потом опять расплавилось и снова затвердело, — сообщила она. — Но это могло сделать и приливное трение после того, как его захватил Нептун. Пока явных улик иного нет.
К тому времени, когда я поймал себя на том, что тупо смотрю на экран, она занялась изучением покрытых трещинами плоскогорий. Моей усталости Бритни не заметила. Она пребывала в родной стихии, просеивая миллионы кубических километров трехмерных карт в поисках неизвестно чего.
Низко над западным горизонтом висел большой полумесяц Нептуна. На ладонь выше восточного зависло солнце. Когда я проснусь, Нептун так и останется на прежнем месте, А солнце будет ходить по кругу, завершая его каждые несколько дней.
Я проснулся, оттого что Бритни звала меня по имени. Солнце переместилось на несколько градусов, значит, хотя бы несколько часов мне удалось поспать. Но слипающиеся глаза подсказывали, что спал я маловато.
Все же, хотя я так и не смог отучить Бритни от бодрой трескотни с раннего утра, она уже давно научилась не будить меня раньше, чем я попрошу — если не случается что-то важное.
— Я нашла улики, — сообщила она, — но ты в такое не поверишь.
Обычно она любит загадки, однако сейчас перешла сразу к сути:
— Я нашла ударный источник.
Она настроила экран на трехмерное изображение всей планеты. Сквозь прозрачную кору виднелись внутренние слои. Она уменьшила масштаб, показывая планету как бы с орбиты, а потом начала увеличивать изображение.