Снова затрещали помехи.
— На чувства давить? Не терплю шантажа!
— Сэр, вы ошибаетесь. Успокойтесь, это не шантаж. Просто мне надо поговорить с вами.
— Вы даже не представляете, во что лезете.
— Ну, так объясните!
Снова наступила пауза и снова неуютно затянулась. Наконец, после короткого ругательства, я услышала:
— Пойдете, куда скажу, и чтоб ни шагу в сторону!
Я встала, поморщившись от скрипа в коленях.
— Значит, все-таки есть мины?
Он ответил, издевательски хохотнув:
— Взрывчатка для того хороша, кто с точным расчетом не дружен. Поставил мину — и спи спокойно, зная, что в заданном радиусе она все разорвет в клочья. Мне такое расточительство не по нутру, поэтому игрушки у меня другие… Сейчас вы пройдете десять метров. Один неверный шаг — и в скафандре появится отверстие, кругленькое, с двадцатипятицентовик. Ежели в пределах досягаемости, то можно зажать рукой и дотерпеть до конца пути… если дырочку заметить вовремя. Вторая оплошность — одна рука занята, совсем трудно идти. И я тогда не успею вас спасти, это ж одеваться надо, да и ноги меня теперь не так быстро носят. Вы вот что: сдайте назад на несколько шагов, а потом будете четко следовать моим инструкциям. Между прочим, с трех сторон от вас мины нажимного действия…
В одной из наиболее популярных голливудских трактовок истории Уайатта Эрпа — фильме Джона Форда «Моя дорогая Клементина» — Тумстоун виден на четком фоне Долины Монументов. Узнай об этом реальные прототипы киногероев, вот бы они обалдели!
Более того, Док Холидэй, друг Уайатта Эрпа, в конце фильма умирает от полученных в перестрелке ран. На самом деле Холидэй отошел в мир иной несколько лет спустя, и пусть не слишком приятная смерть его постигла, но уж всяко не насильственная — он провел свои последние дни в больнице, выплевывая остатки туберкулезных легких.
«Моя дорогая Клементина», как и многие другие версии, содержит в себе гораздо меньше правды, нежели того, что за нее было угодно выдать свидетелям и участникам событий.
Точно так же обстоит дело и с «Безвоздушной яростью», самой знаменитой художественной интерпретацией «первой перестрелки на Луне». Отчасти своей известностью голофильм обязан тому, что полностью был снят лунной кинокомпанией. Малькольм Белл, бывший в ту пору достаточно наивным, чтобы уступить авторские права на свою историю без запрета на ее переделку, впоследствии именно этим и объяснял (а точнее, оправдывал) непрошеный статус человека-легенды. Понять его недовольство нетрудно: «Клементина» в сравнении с «Безвоздушной яростью» — документальный фильм. Мой отец смотрел «Ярость», будучи мальчишкой, уже тогда заядлым книгочеем и знатоком истории. Говорит, поперхнулся лимонадом, кашлял пять минут и дышать не мог до конца фильма, а потом еще минут десять друзья хлопали его по спине.
Вот как истолковывается происшествие в «Безвоздушной ярости».
Малькольм Белл, убеленный сединами ветеран транстибетского вооруженного конфликта, до крайности уставший от войны и преследуемый тяжкими воспоминаниями, никак не может усидеть на Земле. И едва лунные колонии открываются для переселенцев, он подает заявку и получает разрешение эмигрировать. Семейных тогда принимал только Ли Цю; обосновавшись в этом городе, Белл на головокружительную карьеру не претендует, его вполне устроят инженерия окружающей среды и какая-нибудь симпатичная девушка — довольно с него холостяцкой жизни.
Но потом нелегкая приносит туда же Кена Дестри, вместе с его злобным нравом. Этот субъект крадет все, что плохо лежит, задирает каждого встречного и вообще плюет на законы. Его пытается урезонить миролюбивый Белл, но до прямого столкновения дело пока не доходит. Однажды Дестри распоясывается вконец и все свое неистовое вожделение обрушивает на Конни Перкинс, а ведь она какими-то четырьмя часами раньше согласилась выйти замуж за Белла. С гневным возгласом: «Да что он себе позволяет!» — жених облачается в лунный скафандр и отправляется в погоню по изрытой кратерами поверхности, и кончается этот вояж перестрелкой из самодельного метательного оружия, которое противоборцы изготовили из лежащих вокруг Купола Армстронга стройматериалов.
Фильм «Холодные розы», вышедший на экраны через несколько лет после того, как Белл сам себя отправил в изгнание, получился куда более достоверным. От этого пострадали драйв и саспенс, но все же целиком счистить с фактов успевшую нарасти на них ложь не получилось. А задолго до этого Белл выступил с нашумевшим ответом поклонникам, пожелавшим узнать, много ли в «Безвоздушной ярости» правды. То было простое и горькое заключение: «Правда — что все мы тогда находились на Луне».
На самом же деле Белл ни разу в жизни не видел боя. Не участвовал ни в транстибетской, ни в какой другой войне. Не встречал Кена Дестри ни на Земле, ни на Луне вплоть до инцидента, благодаря которому прославился. И переселился Белл не в качестве беженца, выигравшего в лотерею, а как профессионал с длинным послужным списком; вдобавок на Луне уже трудилась его жена Конни, она подергала кое за какие ниточки и тем самым помогла супругу обойти несколько претендентов с лучшими, чем у него, результатами тестирования. Оба перебрались на спутник задолго до того, как его правительство сочло, что пора открывать ворота для иммигрантов.
Дикое поведение Дестри и впрямь делало его опасным, но едва ли это объясняется врожденной зловредностью; скорее всего, дело тут в разрушительном влиянии на мозг промышленных химикалий — что только не приходилось развозить по стройплощадкам, двенадцать часов кряду просиживая в кабине баржи, и вся эта дрянь норовила подмешаться к воздуху для дыхания. Но уж точно Дестри не имел ни малейшего сходства с отъявленным негодяем, чья циничная ухмылка кочует из одной трактовки событий в другую. Как не имеет его поведение ничего общего со свободой выбора. Оставшиеся на Земле родители Кена получили не только предусмотренное его контрактом пособие от лунного правительства, но и крупную компенсацию от фирмы-производителя некачественных емкостей. Если на то пошло, еще пять жителей Луны, дышавших ядовитым воздухом, были отстранены от работы, прежде чем их здоровью был причинен невосполнимый ущерб, и поэтому компенсации им достались куда более скромные. Все потом сообщили о резком ухудшении самочувствия, но что тому виной — отравление или просто тяжелые условия труда, — вопрос спорный.
Правда заключается в том, что Дестри соорудил рельсовый ускоритель масс, или попросту рейлган, и обстрелял несколько отрядов, пытавшихся его обезвредить. Причинил серьезные травмы, но, по счастью, никого не убил. Однако недостроенный Купол Армстронга, который послужил в «Безвоздушной ярости» легкоузнаваемым фоном, на самом деле совершенно ни при чем. Еще несколько лет после инцидента этот участок лунной поверхности никого не интересовал, что уж тут говорить о его покупке, планировке и тем более частичной застройке.
В финальной сцене «Безвоздушной ярости» рассвирепевший Малькольм Белл схватывается с Кеном Дестри врукопашную после многодневной погони по лунному рельефу. Тогда как на самом деле не было вовсе у Белла такого намерения — преследовать недруга. Он, как и вся Луна, своевременно получил известие о приключившемся с Дестри умопомрачении, а заодно рекомендацию не попадаться психу на его пути — и счел этот совет вполне разумным. Он даже через неделю после исчезновения Дестри присоединился к общему мнению: у бедняги должен выйти запас кислорода, или пищи, или еще чего-нибудь необходимого, и он, скорее всего, уже труп. Но вот страсти улеглись, а работа не терпит простоев, она требует от Белла ежедневных рейсов между его перенаселенным районом и новым, строящимся, а вернее, роющимся километрах в тридцати. Так Белл оказался среди нескольких работяг, не расстававшихся с рейлганами — просто на тот случай, если всеобщая успокоенность вдруг окажется необоснованной.
В «Безвоздушной ярости» от подлинной истории осталось мало. Кое-что домыслено, кое-что выброшено. Но уцелел один весьма немаловажный факт, известный лишь тем людям, которые жили тогда на Луне. Они подтвердили: да, в этом фильме имеется крупица истины.