Немного помолчав, она произнесла:
— Ты уходишь, не попрощавшись?
— Я не из тех, кто прощается, — отозвался он.
— Подожди, — сказала она. — Я хочу тебе кое-что показать.
Она убрала руку за спину и вытащила маленький рейлган, в точности такой же, как тот, что он отдал ей перед этим. Она направила оружие чуть выше его левого плеча, но не нажала на спуск.
— Этот заряжен, — сказала она.
— Он был у тебя все это время? Мне казалось, я тебя обыскал.
— Он был спрятан у меня в волосах.
— Понятно.
— Я просто хотела, чтобы ты знал. — Она пристегнула пистолет к поясу. — Я не беззащитна.
Немного помолчав, она добавила:
— Тебе надо быть более осторожным. — Она протянула Доминго его пистолеты: сперва рейлган, затем клеевой гарпун. — Ты их оставил.
— Спасибо.
— Они тебе еще понадобятся.
Он кивнул:
— Может быть.
— Я должна тебе кое в чем признаться. Я ведь тебе солгала тогда, вначале. Я сказала, что меня зовут Мэй. На самом деле мое имя — Мария Хэйес.
Доминго задумался.
— Понимаю, — проговорил он. — «Хэйес минералс»… Это твоя компания?
— Это я.
— Понимаю.
— Может быть… — начала она. — Может быть, как-нибудь мне понадобится связаться с кем-то из пиратов… Всякое может случиться.
Он кивнул.
— Как я смогу тебя найти?
Он немного подумал, затем назвал ей частоту.
— Оставь сообщение — только голос, никаких данных. В нем должно быть слово «сияющий». У нас есть люди, которые занимаются анализом поступающей информации. Кто-нибудь из них тебя найдет.
— Хорошо.
Девушка подплыла к нему и обхватила его руками. Твердые панцири их скафандров столкнулись со звоном, словно два стальных бака.
— Пока! — сказал он.
— До встречи, — отозвалась она.
Перевел с английского Владимир ИВАНОВ
© Geoffrey A. Landis. Marya and the Pirate. 2010. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Asimov's SF» в 2010 году.
УИЛЬЯМ БАРТОН МОРЕ ГРЁЗ
Впервые я увидел настоящий Уран лет сто назад — увидел на экране дешевого телевизора, с потертой убогой тахты в бетонном домишке на одну комнату с верандой. Жил я бобылем. Для меня, а может, и для всего света это была пора отчаяния, слабо подкрашенного надеждой.
Избавленный наконец от назойливой супруги, я внезапно обнаружил, что быть отцом-одиночкой страдающего аутизмом ребенка неизмеримо сложнее, чем представлялось. Достославный проект «Аполло» давно свернули, однако «Вояджер» исправно показывал невероятные миры за пределами Солнечной системы, «Спейс шаттл» выполнял регулярные рейсы, и теперь на экране моего «ящика» красовался Уран — нежно-голубое безлико-гладкое совершенство…
Через неделю в небе над Флоридой взорвался «Челленджер». Оттенок надежды вылинял, отчаяние осталось.
С орбиты Уран предстает только как глубокая, холодная, пустая синева. Лазурь в ореоле слабого свечения, словно в дымке. Великолепная синь безупречного летнего неба, какого на Земле за долгие сто лет, почитай, не видели. Ни смога, ни туч, ничегошеньки. Синева.
Я сидел в кресле командира экипажа по левому борту своего КЛА, на сей раз — новехонького «Бентодина-II», только что с верфей НПО «ВОЛ» на солнечной ферме L1SЕ[2], где устроила штаб-квартиру моя компания.
Научно-производственное объединение «Восьмой луч»[3]. Название возникло около тридцати лет назад, в порядке хохмы. Меня оно устраивало. Устроило и компанию, в чьем распоряжении имелись сверхсекретный преобразователь модуля поля, магия безынерционных космических двигателей, волшебство антигравитации. Почти никто не знал, что преобразователь не наше изобретение, что тридцатью пятью годами раньше мы нашли его в покинутом звездолете пришельцев на Передовых Троянских астероидах.
Край диска Урана в главном, панорамном окне стоп-кадровой трансляции казался горбом горизонта и отдаленно напоминал Землю, какой ее видно с космической станции, выведенной на низкую орбиту. Голубой, да, и с легким намеком на белую дымку, но в отличие от Земли разобраться, где вы, куда двигаетесь и двигаетесь ли вообще, можно было, лишь когда из-за горизонта выползет линия терминатора и вас поглотит ночь.
Слева от меня в воздухе плавала «камея», миниатюрное объемное изображение Ильвы, в редких мушках помех и слегка запаздывающее по времени, поскольку сама Ильва — как всегда красивая, веселая, жизнерадостная — нарезала витки вокруг Ариэля. С Ильвой, белокурой телезвездой рубежа веков, мы знакомы с тех дней, когда она была всего-навсего командной подсистемой в компьютере маленького корабля-разведчика, на котором я летал в поисковые экспедиции для «Стэндард АРМ». Компьютерной командной подсистемой с включениями «ткани ЦНС человека».