— Конечно, вы правы. — Катарина на мгновение умолкла. — Согласно его теории, эффект будет ощущаться в массивных объектах — масштаба Земли, например. Такэо полагает, что подобные ослабления, мелкие рытвины в пространстве-времени, могут быть причиной некоторых землетрясений.
— Вот как… — протянул Алекс.
— А моя теория гласит, что если существует некий макроскопический физический феномен, то природа непременно снабдит определенный вид существ органом чувств, способным ощутить его. — Катарина прикусила губу. — Но Вакабаяси-сама считает мою теорию ерундой.
— И поэтому вам понадобился сейсмолог с собакой.
— Я как раз искала человека, предпочтительно сейсмолога, имеющего животное, предчувствующее землетрясения. Но все сейсмологи, с которыми я заговаривала на эту тему, рекомендовали мне ограничить свои интересы биологией.
Алекс положил ладонь на карман рубашки, словно принося присягу:
— Мы с Вегенером… наши руки и лапы… к вашим услугам!
— Вы отмечаете в своей книжице всякий случай неудовольствия собаки? — задала вопрос Катарина.
— Только те, которых я не могу объяснить.
— А вы слышали о программном блоке ConneXion? — спросила Катарина.
— О чем? — удивленный переменой темы Алекс качнул головой.
— Он устанавливает положительную и отрицательную корреляцию всего доступного в интернете. Корреляцию вводимых данных и ограничений в масштабе поиска. — Она покрутила ложечкой. — Мне хотелось бы знать, насколько поведение Вегенера коррелирует с землетрясениями и обнаруживают ли эти землетрясения какую-либо связь с импульсами космического излучения… или, например, с активностью Теватрона.
— Вам хотелось бы одолжить у меня мою «книгу Вегенера»?
— Только на сегодняшний вечер.
Алекс извлек из кармана блокнот и передал его собеседнице.
— А не позавтракать ли нам завтра вместе, — спросил он, надеясь, что голос его не выдает особой надежды.
Катарина пролистала страницы.
— Похоже, меня ждет бессонная ночь. — Она закрыла книжку. — Что вы скажете насчет позднего завтрака или раннего обеда? Скажем, в одиннадцать?
— Великолепно!
Поздно вечером Алекс заглянул в свою электронную почту.
Lieber Алекс, у меня волнующие известия.
Если вы не против, я хотела бы пригласить на наш ранний ланч доктора Вакабаяси.
Viele liebe Grusse[7], Катарина.
В десять минут двенадцатого, когда Алекс вошел в ресторан, в зале было почти пусто. Однако Такэо уже сидел за столиком у окна. Перед ним лежали переплетенный в кожу блокнот и открытая доска карманных шахмат.
Подойдя ближе, Алекс заметил, что фигуры не тронуты.
Такэо жестом указал на кресло:
— Сыграем разок?
— Не откажусь.
В дверях мелькнул силуэт.
— Подождите-ка… Давайте попозже. Вот и Катарина.
Девушка подошла к столу. Садясь, она поприветствовала Такэо, затем без преамбул извлекла из сумочки папку и повернулась к Алексу:
— Вой Вегенера коррелирует с землетрясениями — с разбросом в пять сигм!
— Великолепно, — заметил Алекс.
— И в большинстве своем случаи связанного с землетрясениями воя коррелируют со вспышками космических лучей.
— В самом деле? — переспросил Такэо.
— Так следует из моих данных. — Катарина потрясла папкой.
— А можно посмотреть?
— Безусловно. — Она передала папку Такэо.
Алекс и Катарина в молчании следили за тем, как Такэо, опустив голову, листает папку. Через минуту Такэо посмотрел на них:
— Эти данные… кажется, они надежны.
— Значит, вы верите в то, что моя собака на самом деле способна предсказывать землетрясения? — спросил Алекс, пытаясь изгнать победоносную интонацию из голоса.
— Это так, если сведения точны. — Такэо нахмурился. — Но хотелось бы понять, на какой стимул реагируют собаки.
— На… новое… чувство, — произнесла Катарина, подчеркивая каждое слово. — На вашу идею относительно связи пространства и времени.
Такэо кивнул:
— Именно так.
— Однако, — продолжила Катарина, — землетрясение, которое мы ощутили, обнаружило странную корреляцию.
— О? — вскинул брови Алекс. — Еще более странную, чем с поведением моей собаки?
— Это землетрясение коррелировалось с запусками Теватрона и БАКа.
Алекс заметил, как напрягся Такэо.
— Доктор Вакабаяси, — спросил Алекс, почувствовав, что сейчас не время для фамильярности, — что в этом плохого?