Спустя несколько дней на ускорителе случился серьезный сбой. Приборы показывали, что все системы работают нормально, но камера не зафиксировала ни одного электрона. В триллиардную долю секунды мы потеряли столько энергии, что ее хватило бы осветить и обогреть небольшой город. И, разумеется, именно мы с Конрадом должны были привести все в порядок.
— Смотри сюда. — Конрад показал на одну из катушек. — Тут явно что-то не так.
Я согласился: что-то было не так, хотя я понятия не имел что именно.
Катушка представляла собой металлический цилиндр около семи сантиметров в диаметре: обмотка, контакты, уплотнение — все вроде бы выглядело как обычно. Множество подобных катушек, похожих как две капли воды, образовывали канал ускорителя. Их постоянно приходилось менять, и это была тяжелая и нудная работа для неудачников. Для нас с Конрадом.
Катушка, которую показывал мне сейчас Конрад, выглядела странно. Разумеется, в свете мерцающих ламп в туннеле, от которого по поверхностям разбегались блики, все выглядело странным. Однако у нас с Конрадом уже давно появилось седьмое чувство на неполадки.
— Она деформирована, — сказал я наконец, открывая ящик с инструментами. — Может, ее просто задел уборщик… Ладно, давай посмотрим поближе.
Мы обследовали катушку и сразу увидели, что с ней не так. В канале, где в норме должен был царить абсолютный вакуум, находился воздух. Мы переглянулись. Перспектива тихого вечера рухнула. Придется провозиться всю ночь.
Прежде всего мы попытались вытащить «нарушительницу», но это нам не удалось. Она сидела как влитая и не желала расставаться со своими соседками.
— Остаточный магнетизм, — предположил Конрад.
Собственно говоря, это было наиболее вероятное объяснение. Такое случалось уже не раз. Под влиянием проходящих через канал потоков частиц катушки накапливали остаточный магнетизм и слипались друг с другом так, что их невозможно было растащить без сервомеханизмов. Но мы знали способ и проще: размагнитить упрямицу. На этот случай наш электромобиль был оборудован кабелем, с помощью которого мы подали на катушку ток от аккумулятора машины. Фокус-покус вполне удался, и скоро причина сбоя оказалась у нас в руках.
Но, как выяснилось, странности только начинались. К нашему безграничному удивлению, мы обнаружили внутри катушки нечто вроде большого мыльного пузыря. Ничего подобного мы в жизни не видели.
— Что это за штука? — спросил Конрад шепотом, мгновенно проникшись невольным уважением к невиданному артефакту.
— Может быть, это эффект высокого напряжения? — неуверенно предположил я.
Действительно, запредельно высокое напряжение, при котором работали ускорители, могло создавать странные феномены. Так, однажды в японском ускорителе образовалась шаровая молния, которая убила четырех сотрудников. Мы, похоже, одновременно вспомнили об этом, переглянулись и поежились.
Потом Конрад покачал головой.
— Ты думаешь, наш аккумулятор мог создать такое напряжение, что ее буквально раздуло? Его мощность — три ватта. Мой будильник потребляет больше.
— Тогда, возможно… — я коснулся обмотки катушки отверткой и сразу забыл, что хотел сказать.
Потому что пузырь зашевелился, мы услышали звук, похожий на человеческий вздох, тут же какая-то непонятная сила вырвала отвертку из моих пальцев, и инструмент просто исчез. Мгновенно и бесследно.
Мы невольно отшатнулись — как тигры при виде огня — и замерли, не веря собственным глазам. На секунду я словно отстранился, увидел нас со стороны, и все вокруг показалось мне дурным сном: темный туннель, блики ламп, двое парней в рабочих комбинезонах, застывшие в нелепых позах над металлической катушкой. Но потом инстинкт ученого взял верх над человеческим страхом, и за ближайшие четверть часа мы отправили в небытие наши карандаши, пачку сигарет и все гайки и шурупы, которые нашли в карманах. Феномен исправно «работал», но мы ни на шаг не приблизились к тому, чтобы понять суть явления.
— Мы должны в этом разобраться, иначе нам будет трудно оставаться материалистами, — сказал Конрад.
Я шарил по карманам, размышляя, что бы еще скормить ненасытной катушке.
— Думаю, нам нужна вещь с резким запахом. Зажженная сигарета или горелая резина. То, что мы сможем потом найти.
Конрад не отрывал глаз от приборов:
— Не может быть! Эта штука потребляет всего 2,907 ватта. Чертовски мало — даже комара не прихлопнешь. А она уже столько сожрала. — Он наконец поднял голову. — Енс, этому есть только одно объяснение.