Но есть в сборнике и классическая литературная сказка «Волшебный ридикюль» — о деревне чудаковатых долгожителей, и почти традиционная фэнтези о подростках: юные герои «Колдунов из Перфила» убеждены, что ни один волшебник не принес человечеству никакой пользы, поэтому они сами становятся чародеями, чтобы нести людям добро… Изумителен рассказ «Констебль из Абала» — история взросления юной богини…
Все эти немного странные, а часто и жутковатые истории тем не менее отличают блестящий литературный стиль и подчеркнутое внимание к психологии героев. Но самое главное, что подкупает в текстах американского автора, — искренняя, почти саймаковская любовь даже к самым нелепым персонажам.
Валерий Окулов
ВПЕРЁД В ПРОШЛОЕ!
Не секрет: для наших уважаемых экспертов интернет-голосование — это возможность печатно поговорить о наболевшем. Но популярный фантаст Юрий Бурносов не только дал волю праведным эмоциям, но и представил читателям полновесный критический обзор темы. Словом, давайте поразмышляем над вопросом: «Почему сейчас так востребованы книги о „попаданцах“ в прошлое России?».
Ответы распределились следующим образом:
В стране возрождается интерес к собственной истории — 8 %;
О «попаданцах» всегда много писали, просто сейчас пошла очередная волна — 8 %;
Эта тема — раздолье для графомана! — 20 %;
Любому с детства интересно прикинуть: а что сделал бы я на месте Сталина, Ивана Грозного, Екатерины Второй и др.? - 27 %;
В «официальной» истории сейчас такая ересь, что фантастам до историков все равно далеко — 17 %;
У таких книг обычно особенно яркие и дурацкие обложки — 3 %;
А я не считаю, что подобные книги востребованы — 16 %.
Всего в голосовании приняли участие 527 человек.
Я знаю русских.
Дебилов они не убивают.
Рой Якобсен.
«Ангел зимней войны»
Когда я готовился к написанию этой статьи, то попросил ЖЖ-френдов напомнить мне, что у нас вообще было в мировой фантастической литературе о так называемых «попаданцах». Френды отозвались быстро и буквально забросали меня примерами. Я запоздало сообразил, что надо было как-то сформулировать сам термин «попаданчества», ибо по здравом рассуждении к ним можно отнести массу персонажей. Но это вряд ли спасло бы меня. Допустим, что «попаданец» в интересующем меня случае — это некий герой, который попадает в прошлое, дабы там как-то пользоваться знаниями и умениями, по понятным причинам отсутствующими у прочих. Ограничимся именно временными перемещениями, оставив в стороне орды бывших спецназовцев, угодивших к эльфам и гномам. Круг сужается, но не слишком. Чем, например, Евангелие не подходит под предложенную дефиницию? Иисус — Сын Божий, следовательно, прозревает будущее и, таким образом, обладает знаниями и умениями, отсутствующими у других персонажей.
Впрочем, это лирическое отступление. Опытные ораторы рекомендуют начинать даже серьезные речи с какого-нибудь анекдота или поучительной жизненной истории. Так вот, считайте, что я вам такую историю рассказал. Да и писать некую общеобразовательную лекцию о «попаданческой» фантастике я в итоге передумал, обнаружив вполне дельную статью про сей предмет на сайте lurkmore.ru.
А опрос на тему «Почему сейчас так востребованы книги о „попаданцах“ в прошлое России?» — возник у меня неслучайно. В самом деле, если не так давно писатели интересовались друг у друга: «А чего у тебя в новом романе вампиры делают?», то теперь впору спрашивать: «А кто и в какой год у тебя попал?». На полках книжных магазинов томных андрогинных вурдалаков заметно потеснили обложки, на которых Троцкий разрывает пасть Сталину, Лаврентий Палыч Берия позирует на Т-72, а Николай Второй предстает с миниганом в руках… Недаром один из вариантов ответа звучал: «У таких книг обычно особенно яркие и дурацкие обложки». Правда, всего три процента набрал, но в каждой шутке, как говорится, есть доля шутки.
Победил же, как видите, вариант «Любому с детства интересно прикинуть: а что сделал бы я на месте Сталина, Ивана Грозного, Екатерины Второй и др.?» Больше четверти ответивших думают именно так; сам я, признаться, поначалу не определился до конца между этим вариантом и занявшим второе место ответом «Эта тема — раздолье для графомана!». А потом понял: подобную ситуацию интересно прикинуть всем, но вот пишут-то об этом чаще всего банальные графоманы. И они даже успели наплодить себе особый вид читателя.