Донахью наконец-то перевел дыхание и кивнул:
— Как, черт побери, этот толстый пьяница Хемингуэй сюда поднялся?
— А он, наверное, и не поднимался, — предположил Горман.
— Мне все-таки хочется думать, что поднимался, — упрямо возразил Донахью.
— А будет ли разница, если вы узнаете, что не поднимался?
— Ни малейшей. В редакции велели пройти по его следам, реальным или вымышленным — все равно. — Он улыбнулся. — И это не самое худшее. Они могли поручить мне пробежаться с быками.
— Во всяком случае, мы делаем это за их счет, — вставила Бонни.
— За их шиллинг, — уточнил Горман. — Вы сейчас на британском Востоке.
Я взглянул на великого Адриана Гормана, легенду своего времени, автора двух книг о собственных приключениях, и искренне ему посочувствовал. «Бедный сукин сын, — подумал я, — ты даже не знаешь, чья это теперь страна. Господи, да она перестала быть британским Востоком или чьим угодно еще до твоего рождения».
— Значит, мы остановимся здесь на ночь? — спросил Донахью.
— Поднимемся еще метров на пятьдесят. Там есть шесть хижин, их построили для альпинистов. Внутри кое-какие припасы, и в них намного теплее, чем в палатках. Нас шестеро, и хижин шесть. Как раз то, что надо.
Мы подошли к хижинам через полчаса.
— Где разместятся носильщики? — спросила Бонни, оглядываясь.
— В палатках.
— Им же будет ужасно холодно.
— Они чагга, — ответил Горман. — Привычные.
Я повернулся к Муро:
— Это так?
— О да, — заверил он. — Чагга не боятся ничего.
— Кроме занаке, маконде и масаев, — с усмешкой добавил Горман. — Как думаете, почему они забрались так высоко на эту чертову гору?
Муро угрюмо взглянул на него, но промолчал.
— Нам все равно, почему чагга забрались на гору, — вмешался Рэй Гловер. — Нам важнее узнать, почему сюда поднялся леопард.
— Не совсем так, — поправил его Донахью. — Нам важнее узнать, где этот леопард. Это Хемингуэю хотелось понять — почему.
— А вот интересно, ваших читателей это действительно волнует? — осведомилась Бонни, когда носильщик обошел нашу компанию, наливая каждому горячий чай.
— Надеюсь, что так, — заметил Рэй, потирая руки. — Командировка в Сахару мне сейчас показалась бы весьма привлекательной.
— И станет еще более привлекательной, когда мы доберемся до границы снега, — добавил Горман.
— И когда это произойдет?
— Когда-нибудь завтра утром. Сто лет назад мы бы уже вчера шли по снегу.
— Мне довелось увидеть только фотографии, — сказал Рэй, — но все равно трудно представить старину Килли без ее роскошной ледяной шапки.
— Еще труднее это будет сделать всем десяткам тысяч людей, которые живут на нижних склонах горы, — добавил Горман. — Это очень много воды, которая перестанет к ним течь.
— А я лишь надеюсь, что к ним не потечем мы, — пробормотала Бонни. — Тут склон гораздо круче, чем в фильмах, которые я видела.
— Вы видели тех, кто поднимался по тропе Марангу, — пояснил Горман. — Там более легкий путь к вершине.
— Тогда почему мы не пошли тем путем, черт возьми? — вопросил Донахью. — Ведь нам поручили описать и заснять не восхождение, а то, что мы найдем.
— По тропе Марангу до сих пор ходят каждый день, и никто там ничего не нашел, — пояснил Горман. — Мы первые за более чем пять лет, кто выбрал тропу Мвека. Если леопард существует, мы найдем его здесь. Снег на горе тает таким образом, что леопарда наверняка нашли бы, лежи он где-нибудь возле тропы Марангу.
— Вы понимаете, — сказал Чарлз Нджобо, заговорив впервые за несколько часов, — даже если вы найдете этого леопарда, вам не разрешат его перемещать?
— Вы говорите это дважды в день, — раздраженно огрызнулась Бонни. — Разве вам кто-нибудь возражал?
— К тому же, — добавил Рэй, — если он там есть, то оттаивал уже несколько лет. И кому захочется тащить его домой?
— Я лишь должен убедиться, что вы это понимаете, — повторил Нджобо.
— Они понимают, — заверил Герман и похлопал по своей винтовке. — Кстати, я пристрелю первого, кто попытается смыться с леопардом.
— Что, и ты тоже? — удивился Рэй. — Да никто не захочет мараться. Он наверняка так воняет, что мы почуем его намного раньше, чем увидим.
— Если он вообще там есть, — добавил Донахью.
— И на этой оптимистической ноте я предлагаю всем поужинать и немного поспать, — сказал Горман. — Завтрашний день обещает стать долгим.