Я врубил винты на реверс, машина взревела в последний раз и смолкла. Подталкиваемая не до конца погашенной инерцией и невысокими волнами, «Клео» осторожно коснулась дна. Раздвигая килем каменистую рассыпчатость, продвинулась на несколько метров вперед и прочно утвердилась на аварийной стоянке. Немедленная гибель нам уже не грозила. На всякий случай я открыл аварийный клапан. Судно окутали клубы пара, машина издала последний свистящий вздох и смолкла.
Больше в рубке мне нечего было делать. Я плотно задраил смотровое стекло и вышел на палубу.
Она оставалась выше уровня воды, однако волны — даже такие невысокие, как сейчас в бухте, — свободно перекатывались через нее от борта до борта. Прежде всего я попытался оценить повреждения. Полученная «Клео» рана выглядела ужасно. Обшивка правого борта сразу за носовым обводом была вспорота на протяжении около двух метров.
Впрочем, выколотить искореженное железо, а затем залатать пробоину пластырем для нас с Гораном не составит особого труда. Потом, откачав воду и дождавшись, когда ураган в очередной раз отступит и откроет путь от острова в океан, мы смогли бы отправиться куда угодно. Но сейчас ни о каком ремонте не могло быть и речи. Хотя утесы острова смиряли чудовищную силу стихии (здесь, в бухте, ветер превратился лишь в крепкий шторм), раненая «Клео» больше не могла укрывать нас от холода и непогоды. Надо было уходить с корабля и как можно скорее найти убежище, показе наступила ночь.
Пока я спускал на воду наш легкий ялик, Горан подтаскивал воду, пищу, одеяла, оружие и все прочее, без чего не обойтись ни одному потерпевшему кораблекрушение. Между тем температура продолжала падать. И столь стремительно, что, когда мы отчалили, надстройки и ванты единственной мачты «Клео» уже покрывала сверкающая наледь. Тяжело нагруженный ялик едва не черпал бортами воду, но от берега нас отделял всего десяток-другой гребков, и вскоре мы уже вытаскивали суденышко на черную базальтовую щебенку, подальше от границы прибоя.
Избежав гибели в волнах, я не собирался погибать от холода. Пока не сгустилась ночная тьма, следовало отыскать хоть какое-то убежище. Миновав прибрежные утесы, окружавшие территорию Золотого острова, словно крепостные стены, мы ступили в скалистую местность и пошли в быстро сгущавшихся сумерках вдоль каменной гряды. Дождь превратился в мокрый снег. Ветер рвал одежду и залеплял глаза снежными хлопьями. Брант шел первым, осматриваясь вокруг, а я замыкал наш маленький отряд, но оказался зорче.
— Брант! — крикнул я. — Пещера! Мы укроемся здесь.
Темное пятно на базальтовой стене было едва различимо сквозь мокрую метель, на глазах наметавшую сугробы.
Вход в пещеру оказался довольно низким и узким; чтобы забраться в убежище, нужно было не просто поклониться скале в пояс, а встать на четвереньки. Брант топтался в нерешительности; я отстранил его и полез первым. Сразу за входом пещера расширялась. Я поднялся, стряхнув каменную крошку с колен, и помог забраться остальным.
Горан попытался разжечь лампу, но намокший кремень не высек искры. Тогда Брант вытащил из куртки стержень длиной с локоть и преломил его. Раздался сухой треск, но стержень, к моему удивлению, не сломался, а засветился молочно-белым, но ярким светом, позволившим нам увидеть лица друг друга и осмотреться. Пещерка была совсем небольшой, совершенно сухой и, по крайней мере, надежно укрывала от дождя, снега и пронизывающего ветра. Устроить костер здесь было негде и не из чего, но когда Горан соорудил из камней и куска брезента нечто вроде двери, а мы, включая Гемма, выпили по глотку крепчайшего самогона из моей фляжки и завернулись в одеяла, все ощутили если не тепло, то вполне достоверную его иллюзию. Впрочем, полагаю, лучше всего каждого из нас согревало осознание того, что мы остались живы.
Гемм с Лоттой очень быстро уснули, как и Горан, а ко мне сон все не шел, несмотря на усталость и двухсуточный недосып. Брант тоже не спал. Он вдруг поднялся со своего места и сел рядом.
— Повезло, что мы так быстро отыскали убежище, — тихо проговорил он. — Как вам удалось заметить пещеру? Я был готов пройти мимо.
— У меня хорошее зрение, — ответил я. — Не забывайте, что я моряк.
— Наверное, — согласился Брант. — Но мне отчего-то кажется, что причина не только в этом. Скажите, Якоб, вам уже приходилось бывать на острове? Вы знали, как найти проход в бухту и эту пещеру, не так ли?