Все началось с публикации в журнале «Юность» в 1959 году научно-фантастической повести Ивана Ефремова под интригующим названием «Кор Серпентис» (хотя ничего загадочного: всего-то написанное кириллицей латинское астрономическое обозначение звезды Сердце Змеи). В том же году повесть перепечатали в знаменитом сборнике «Дорога в сто парсеков». Публикация вызвала полемику в прессе, усиленную тем обстоятельством, что и сама повесть Ефремова представляла собой открытый спор автора с тогда еще абсолютно не известной нам американской SF.
На дворе стоял 1959-й. Всего два года прошло с запуска первого спутника, и ровно столько же оставалось до полета Гагарина. Недавний триумф «Туманности Андромеды» сделал ее автора не просто живым классиком жанра, но почти непререкаемым авторитетом в этой области, властителем дум и Учителем. Время других наставников было впереди: в тот же год вышел первый роман Стругацких, и всякий, кто читал «Страну багровых туч», вероятно, согласится, что братья тогда еще выступали в роли вдумчивых (хотя и весьма своенравных) учеников.
Короче, ко всему, что тогда писал Ефремов, читатели относились предельно серьезно. Поэтому сразу же запомнили и того, с кем писатель полемизировал.
В повести рассказывалось о встрече земного звездолета с инопланетным кораблем, экипаж которого, как выясняется в процессе знакомства, составляли разумные существа с фторной планеты. И, стало быть, в данном случае контакт двух цивилизаций исключался «с порога»: что для нас — животворный кислород, для братьев по разуму — яд.
Но нельзя же было просто взять и разбежаться в космической пустыне! Тем более после стольких лет отчаянных поисков космических братьев! Поэтому экипажи — в духе уже озвученных Ефремовым идей Великого Кольца — обмениваются знаниями, демонстрируя друг другу достижения своих цивилизаций (в том числе прелести представительниц прекрасного пола) и, так сказать, взаимно обогатившись, мирно расходятся восвояси.
Важнее другое. Земляне, вволю порассуждав о единстве законов эволюции во Вселенной и о неизбежности прихода разумной жизни к идеям гуманности, дружбы и интернационализма в масштабах Галактики, познакомились сами и познакомили нас, советских читателей конца пятидесятых, с прямо противоположной точкой зрения. А именно: в бортовой библиотеке случайно обнаружился научно-фантастический рассказ некоего древнего «англоязычного автора» под названием «Первый контакт». Там описывалась схожая ситуация встречи, но происходила она совсем не так, как у Ефремова. В рассказе «буржуазного» писателя обе контактирующие стороны, одержимые взаимной подозрительностью и ксенофобией, чуть было не начали «махаться» своими ядерными пушками! И разошлись по своим курсам, лишь обменявшись кораблями — чтобы не давать друг другу возможности проследить за маршрутом возвращения на родные планеты. И, стало быть, скрыть от «чужаков» свое местонахождение…
Фамилия автора рассказа не сообщалась, но название «Первый контакт» позволило тогдашним знатокам англо-американской фантастики (таковых в то время насчитывались единицы, точнее, всего два — Евгений Брандис и Владимир Дмитриевский) сообразить, какое произведение имел в виду советский писатель. Таким оказался классический рассказ Мюррея Лейнстера, вышедший аж в 1945 году. А позже и сам Иван Антонович в статьях и интервью неоднократно подчеркивал, что именно этот образец НФ вызвал в нем страстное желание вступить с американским автором в полемику.
Так, еще до знакомства с творчеством Лейнстера — две его новеллы появились в переводах уже в следующем, 1960 году, — любители НФ в нашей стране узнали, что есть на свете такой американский фантаст. Автор знаменитого рассказа «Первый контакт».
Рассказ и вправду оказался классическим. Он неоднократно включался в антологии и даже занял свое место в «Зале Славы научной фантастики» — списке произведений, вышедших до начала 1950-х годов и выбранных читателями в качестве возможных лауреатов «Хьюго» (если бы эта премия тогда существовала)… Но о том, что в творчестве Лейнстера есть произведения не хуже, мы в те далекие времена, естественно, не ведали.
Будущий писатель родился 16 июня 1896 года, в самой глубинке американского Юга — городе Норфолке, штат Вирджиния. Фамилия отца была Дженкинс, и младенца записали в метрику как Уильяма Фитцджеральда Дженкинса; Мюрреем Лейнстером он стал в двадцать один год.
Предки Уильяма происходили из Ирландии, из графства Лейнстер, жители которого по сей день гордятся тем, что последними из ирландских графств уступили свою «самостийность» супостатам-англичанам. Впоследствии Дженкинсы из Лейнстера перебрались в Новый Свет и осели на тогда еще колониальном американском Юге.
Систематического образования Уилл Дженкинс не получил: в восьмом классе бросил частную школу, решив тем не менее стать великим ученым! Уже в пятом классе, выпросив у отца немного денег, мальчик смастерил планер и удачно слетал на нем, получив приз журнала «Fly» — первого в мире журнала энтузиастов воздухоплавания. Это было в 1909 году. Всего шесть лет минуло со дня пионерского полета братьев Райт, совершенного, кстати, неподалеку — в небольшом местечке Китти-Хок в соседней Северной Каролине…
В возрасте 13 лет Уилл Дженкинс написал свое первое произведение — небольшое эссе о знаменитом генерале, главнокомандующем армией южан-конфедератов в Гражданскую войну — Роберте Ли. И отослал статью в местный журнал «Пилот Вирджинии», где ее напечатали. Правда, бесплатно, но автор все равно получил свой первый в жизни литературный гонорар: кто-то из стариков-ветеранов, прочитав о своем генерале, так расчувствовался, что переслал по почте юному журналисту пять долларов!
И все-таки основной заработок юного Дженкинса приносила, как и у тысяч его сверстников, работа мальчика на побегушках в какой-то конторе. Писать приходилось по ночам; за ночь, вспоминал уже много позже Мюррей Лейнстер, он исписывал до пяти страниц, которые, по трезвом прочтении, тут же рвал… Позже он нашел свой первый постоянный литературный рынок в журнале «Smart Set», который слыл даже интеллектуальным; правда, единственное, что у Дженкинса охотно брали в этот журнал, это мелочевка на подверстки и шуточные эпиграммы.
Однако юноша не унывал. И внимательно приглядывался к бурно развивавшемуся новому рынку. Например, к дешевым развлекательным журнальчикам, которые только начали входить в моду и печатали слезливые дамские романы, приключения, детективы и… научную фантастику.
Редактором «Smart Set» был известный американский писатель и журналист Генри Менкен. Он-то и посоветовал начинающему автору обзавестись звучным псевдонимом. Так Уилл Дженкинс стал Марри (Мюрреем) Лейнстером. К тому времени он работал бухгалтером в страховой компании, и как только гонорары стали приходить один за другим, начинающий писатель решил, что отныне в состоянии прокормить себя литературным трудом.
Чтобы закончить с «внелитературной» жизнью Уилла Дженкинса, следует добавить два любопытных факта.
Во время Первой мировой войны начинающий писатель-фантаст служил в армии и в Комитете общественной информации. A в годы Второй мировой уже состоявшийся писатель — в аналогичном Бюро военной информации.
Кроме того, Лейнстер профессионально занимался изобретательством, приносившим ему основные заработки в промежутке между войнами. Он получил даже несколько патентов, в частности изобрел так называемый метод «фронтальной проекции» в кинотехнике — и до конца жизни регулярно получал положенные по закону отчисления от крупной корпорации, которая так и называлась «Front Projection Corporation».
Умер Уильям Фитцджеральд Дженкинс 8 июня 1975 года в родном штате Вирджиния.
Он начал писать НФ с конца 1910-х годов и не прекращал до 1970-го. Полвека в литературе — это немало. И хотя наградами и особой славой писатель не был избалован (единственная премия «Хьюго» — в 1956 году, и единственное же приглашение Почетным гостем на Всемирную конвенцию — в 1963-м), имя свое в научной фантастике он оставил. А перу Лейнстера принадлежат еще более двух десятков детективных романов, реалистическая проза, научно-популярные книги, новеллизации кино- и телесценариев…