— Никак не выкрутился. В самом начале побоища получил по голове лопнувшей растяжкой, а когда очухался, его сразу арестовали и бросили в Карцер.
— Тебе, наверное, это кажется иронией судьбы? — спросила Арабелла.
— Пожалуй, что так. Гиббон в конце концов вышел на свободу, но найти работу уже не смог. Уехал за границу, а там нанялся на пароход.
— И все, что ли? — немного помолчав, спросила сестра. — А что случилось с Дульчи? И с прожектором?
— Не знаю. Что слышал, то рассказал.
— Раз так, нам придется выяснить остальное.
— Прошу извинить за задержку. — Вагоновожатый взлетел на свое сиденье и взялся за рычаг.
Рынок воздухоплавания размещался в бывшем бальном зале с высоченным сводом, почти сплошь застекленным; сквозь него виднелось небо. Там было всего лишь пяток шаров; даже полунадутые, они рвались с привязи, готовые к бегству. Две большущие «сигары» для дальних рейсов да три малых непоседливых дирижабля — для целей попроще, доставки ремонтников и запчастей. От былых времен сохранились арочные галереи, когда-то там собирались старики, чтобы поглазеть на танцующую молодежь. Теперь в галереях громоздились компрессоры, разобранные причальные мачты и прочее оборудование.
Миновав торговцев снедью у входа, двойняшки прошли в зал, от края и до края заполненный торговыми рядами. И сразу почувствовали себя не в своей тарелке: здесь все было для настоящих воздухоплавателей: исследователей-полярников, вахтовиков-горняков, работающих в труднодоступных районах, ну и, конечно же, для самих работников воздушных линий, этих дорог жизни, снабжающих разбросанные по гиблым землям поселения. Арабелла приметила такую воительницу, одетую по суровой моде пустынщиков: очки-консервы на кожаном шлеме, увесистые краги с наплечными лямками. Женщина рассматривала и ощупывала какие-то свисающие на цепях снасти.
— А гироскоп у тебя есть? — спросила она невысокую торговку с обведенными сурьмой глазами. — Мне компактный нужен.
Миниатюрная брюнетка не пожалела помады для своей шевелюры, и та даже не шелохнулась, когда хозяйка энергично замотала головой, что она, похоже, делала частенько.
— Не-а. Я по освещению. Может, у него что-нибудь найдется. — Продавщица махнула на соседнюю лавку.
Эндрю обернулся и увидел всевозможные осветительные устройства, свисающие на цепях с самого настоящего воздушного шара.
— А как у вас насчет ремонта и обслуживания?
Женщина ушам не поверила:
— Ремонт? Обслуживание? И куда же ты собрался затащить мой светильник? На Северный полюс?
— Я подарок ищу… для отца в кабинет.
— А кабинет где? В доме, да? Не на вулкане?
— Угу.
— И если любимый попугайчик твоего родителя будет день-деньской сидеть на цепочке и гадить на лампу, от меня потребуются ремонт и обслуживание? Эти вещи для реального дела. На века сработаны. Но раз в месяц масло подливать не мешает. Только не слишком много, а то еще капнет на твою красивую одежку. — Эндрю было не по себе: он не привык, чтобы женщины разговаривали с ним так неприязненно. — Короче, малыш, не будем отнимать друг у друга время. Вон там, у самой стенки, есть кое-что в твоем стиле. Проку мало, но на вид ничего… Наверняка подыщешь цацку на свой вкус. — Она углядела кого-то в толпе посетителей. — А теперь извини, у меня дела посерьезнее.
Эндрю не нашелся с ответом и позорно ретировался под козырек, где висели образцы аэростатной ткани. Сестра снова увидела пустынщицу, та приценивалась к гироскопу. На щеке у нее виднелись три расходящихся лучами шрамика — знак отличия, награда за какое-то неведомое достижение.
— А какой чувствительный, словами не передать! — бурно расхваливал свой товар продавец. — Угол к ветру держит как вкопанный! Такие же машинки работали при подъеме «Аретузы», а знаешь, какие там шторма? Восемнадцать арбузовидных аппаратов с заостренными носами! Поздней осенью, в жуткие ураганы! И ни один не снесло! Все держались прямехонько против ветра!
— «Аретузу» так и не подняли, — возразила женщина.
Только сейчас Арабелла заметила, что воздухоплавательница ростом совсем невеличка. Просто кажется выше благодаря сапогам на толстенных подошвах с матерчатыми простеганными голенищами. В пустыне, где раскаленная каменистая земля, без такой обуви никак.
— Так то из-за пиратов, барышня, а не из-за штормов. Принесло чертей попутным ветром в самый неподходящий момент… Но все равно спасательная команда успела уничтожить корабль, пираты остались ни с чем.
— Как же ни с чем, если они эти «арбузы» захватили.