— А ты не думаешь, что с бортовым журналом «Дельта-Гермеса» мы сами можем создать ему кучу проблем?
Вадим сделал глубокий вдох и медленно провел ладонью по лицу.
— А нам это надо?
Он посмотрел на Сергея.
Тот молча пожал плечами.
— Герда?
— Что?
— Нам нужны проблемы?
— Тупой вопрос!
— Джефф, что ты думаешь?
— Я уже сказал.
— Тогда ты еще не видел бортовой журнал.
Джеффри посмотрел на девушку.
— Герда, я так понимаю: ты еще не просматривала накопитель?
— Нет.
— Почему?
— Я подумала… — Герда на секунду запнулась. — Я подумала, мы должны сделать это вместе.
— Вот тебе и ответ, — Джеффри вилкой указал на Вадима. — Мы должны либо вместе попытаться выяснить, что же произошло на самом деле, либо прямо сейчас выбросить этот накопитель. Чтобы его больше никто никогда не нашел.
— Это бы устроило контролера, — невесело усмехнулся Сергей.
— А как на счет нас? — спросил Джеффри. — Нас это устраивает?
— Ребята! — Герда положила на стол кулаки; в левом был зажат бортовой журнал «Дельта-Гермеса». — Джеффри прав. Мы можем прямо сейчас раз и навсегда избавиться от этого накопителя и от всех связанных с ним проблем. Но что потом?.. Вряд ли мы станем снова кататься вместе. Случайно встречаясь, мы будем стыдливо отводить взгляды, боясь вспоминать о том, как нас до смерти напугал какой-то придурок в сером костюме!
Когда требовалось, Герда умела быть убедительной.
Но свой выбор каждый делает сам.
Видеодром
Хит сезона
Аркадий Шушпанов
Когда не бьют часы
Режиссеров «авторского» кино в последнее время тянет в синематограф детский и сказочный. Так ли это легко даже для признанного мастера?
Это можно даже назвать мировой тенденцией. В США — «Там, где живут чудовища» Спайка Джонса и грядущая «Белоснежка» Тарсема Сингха; в Европе — серия автоэкранизаций детских книг Люка Бессона и «Щелкунчик и Крысиный король» Андрея Кончаловского. Результаты у всех разные как в художественном, так и в кассовом смысле. Однако меньше всего эти ленты обычно похожи на детское или семейное кино. Хотя у многих мэтров все-таки довольно удачно под него маскируются: как-никак за дело взялись мастера.
Поэтому известие, что знатный специалист по гангстерским фильмам Мартин Скорсезе, удостоенный в конечном итоге «Оскара» за режиссуру в своем излюбленном жанре, решил поставить именно детскую сказку, да еще и в формате 3D, выглядело по меньшей мере неожиданным. Еще более необычной получилась сама картина.
За основу взята книга Брайана Селзника «Изобретение Хьюго Кабре», Поскольку действие происходит в Париже, то имя главного героя следовало бы произносить как фамилию известного писателя — Гюго. Но будем придерживаться англоязычной манеры, тем более что по сюжету у персонажа британские корни. В российском прокате «Хьюго» Скорсезе демонстрировался под названием «Хранитель времени», и это тот редкий случай, когда многозначная локализация, пожалуй, даже более точно соответствует фильму, чем оригинальный заголовок.
Завязка по нашим временам достаточно обыкновенно: мальчик-сирота получает в наследство нечто загадочное и открывает, что рядом существует волшебный, неизвестный мир. Но здесь обыкновенное заканчивается и начинается то, чего мы вовсе не ждем.
Главный взрослый герой фильма — бывший фокусник. И сама картина похожа на яркий новогодний фокус, заключительным актом которого стало разоблачение самого трюка. Потому, несмотря на виртуозное исполнение, вместе с восторгом может почувствоваться легкий привкус обмана. Нас обманывают, обещая детский фильм, но ребенок не способен оценить его прелести, несмотря на всю сказочную атмосферу. Нас завлекают в кино, обещая фэнтези, однако, невзирая на все невероятные события, здесь не происходит ничего сверхъестественного. На самом деле картина стоит в одном ряду с такими фильмами, как «Амели» Жана-Пьера Жене, «Волшебная страна» Марка Форстера или «Мост в Терабитию» Набора Чупо, где сказочной становится сама реальность, расцвеченная воображением. Наконец, нам обещают громкий рождественский блокбастер от «фабрики грез», а вместо этого мы смотрим, по сути, неторопливое европейское кино.
Весь сюжет «Хранителя времени» о том, как мальчик Хьюго пытается оживить загадочный механизм-автоматон и что из этого выходит, можно было бы передать за двадцать минут в эпизоде сериала «Удивительные истории» или «Сумеречная зона». Однако Скорсезе рассказывает историю больше двух часов и делает это необыкновенно красиво. Его фильм — как рождественский подарок во множестве упаковок, который можно долго-долго раскрывать. Долго, потому что время здесь самостоятельный герой фильма, тот самый Старик Время, которого поминают на безумном чаепитии у Кэрролла. Время всегда присутствует на экране — то в образе огромных часовых шестерен и маятников парижского вокзала, то в виде совсем небольших часиков, то в кадрах старых фильмов Жоржа Мельеса, первого фантаста мирового кино. Короткая история с минимальной интригой становится такой длинной, потому что время перестает быть четвертым измерением и существует как отдельный персонаж в остальных трех. К слову, Скорсезе снимает в 3D так, как будто сам изобрел этот формат.