Детектив покачал головой и протянул Геннадию очки в толстой оправе, как у Вин. Малянов узнал логотип — «Ариадна АР». Так называлась швейцарская компания, занимавшаяся программным обеспечением игр с альтернативной реальностью. Недавно она приобрела контрольный пакет корпорации «Гугл». На очках Вин красовался такой же логотип, а вот очки Фрагмента были без всякой маркировки.
Помедлив секунду, Малянов надел очки и нажал на оправу, включая устройство. Тотчас перед ним повисла в воздухе прозрачная бледно-голубая сфера, вокруг которой медленно вращались иконки и командные слова. Очки проецировали изображение непосредственно на сетчатку, поэтому видеть их мог только сам Малянов. Этот интерфейс был ему знаком. Для того чтобы запустить программу или команду, достаточно было просто сфокусировать взгляд на той или иной иконке и, дождавшись, пока она изменит цвет, моргнуть. Чтобы выбрать другую программу, нужно было просто отвести взгляд.
— Стандартная операционка, — пробормотал Малянов, разглядывая иконки. Геонавигатор, социальные сети, почта, Вики-справочники… А это что?
Хитченз и Вин тоже надели очки, и Геннадий показал им иконку, вызвавшую его недоумение. Для этого он выловил ее из воздуха двумя пальцами (разумеется, при этом он ничего не почувствовал) и сдвинул на центр сферы — рабочего экрана, чтобы они тоже смогли ее увидеть. Иконка представляла собой стилизованную букву «Р», вписанную в круг мерцающих точек.
Гаврилов кивнул и, очевидно по команде своего пуппенмейстера, изобразил на лице удовлетворенную улыбку.
— Это ваша первая остановка, — объяснил он. — Небольшой мир под названием Ривет Кутюр. В просторечии — Модная Заклепка.
Хитченз, извинившись, куда-то вышел, но Геннадий почти не обратил на это внимания. Он запустил программный файл и теперь слушал вводную лекцию, которую ему читала пышная сексуальная блондинка, в действительности никогда — он был уверен — не существовавшая. Изображение блондинки Геннадий поместил в центре комнаты, и Миранда Вин то и дело проходила сквозь него.
Очаровательная блондинка была серлингом, то есть чем-то вроде диктора-инструктора; сейчас она растолковывала Геннадию основные особенности АР-игры под названием Ривет Кутюр. Пока она говорила, встроенные в очки камеры и сенсоры позиционирования трудились изо всех сил, стараясь определить, где находится Геннадий и какие предметы его окружают. И пока девушка-серлинг объясняла, что действие игры происходит в виртуальную эпоху газового освещения — в альтернативных 1880-х годах, — все предметы в комнате начали видоизменяться. Стены покрылись полупрозрачными, чуть мерцающими обоями с рисунком в виде цветов и листьев, люстра и бра превратились в латунные газовые светильники, правда, тоже призрачные.
Миранда Вин в очередной раз прошла сквозь девушку-серлинга, и Геннадию показалось, что под действием игровой матрицы она тоже начала преображаться. Во всяком случае, ее белая, отделанная кружевами блузка и длинная юбка стали казаться в новом антураже весьма уместными. Только теперь Геннадий заметил, что ее серьги представляют собой не что иное, как маленькие шестеренки.
— Стимпанк[18] давно вышел из моды, разве не так? — спросил он, и Вин повернулась к нему, машинально коснувшись странной серьги кончиком пальца. Она улыбнулась, и Геннадий подумал, что это ее первая искренняя улыбка, адресованная ему.
— Мои родители были сторонниками «Нью Эйдж»[19], - сказала Миранда. — В знак протеста я присоединилась к стимовской банде. Наши девушки носили кринолины и корсажи, чулки с подвязками и убирали волосы в пучок, закалывая его шпильками. Парни заказывали пенсне, клетчатые жилеты-пейсли, гетры и прочее. Я, правда, отошла от всего этого давным-давно, но стиль мне по-прежнему нравится. В нем есть какое-то… очарование.
Геннадий с удивлением заметил, что и сам улыбается. Он, впрочем, хорошо понимал Миранду: стремление быть в чем-то не похожим на окружающих было ему знакомо. Взять хотя бы старинные мужские часы-луковицу, которые Миранда носила на шее как кулон. Помимо того что это была дань ее стимпанковскому прошлому, часы ясно и недвусмысленно указывали, что их обладательница не такая, как все.
У самого Геннадия тоже был своего рода талисман, но не предмет, состоящий из осей, шестеренок и пружин, как у Миранды, а место. Каждый раз, когда обстоятельства или собственная слабость вынуждали его искать какую-то точку опоры, Геннадий вспоминал сырые, сочащиеся влагой бетонные стены подземных коридоров, бледно-голубое свечение воды в прудах, на дне которых были в беспорядке свалены отработанные ТВЭЛы… или ледяную пещеру промышленного холодильника, в которой словно игрушки, поваленные рукой капризного ребенка, валялись десятки замороженных оленьих туш.
18
Стимпанк — название молодежной субкультуры, подразумевающей альтернативный вариант развития человечества с выраженной общей стилизацией под эпоху викторианской Англии (вторая половина XIX века) и эпоху раннего капитализма. К «панковскому» компоненту стимпанка относится особый акцент на низкой человеческой природе.
19
«Нью Эйдж» — самая известная и самая широко рекламируемая современная религия, оккультное неоязыческое движение. Фактически представляет собой конгломерат различных спиритских и оккультных групп, сект и учений.