И уже только там, сложив зонтик и расстегнув шинель, он позволил себе немного отдышаться. Швейцар, принимая его мокрую шинель, удивленно сказал:
— Какой невероятный нынче дождь!
Господин Симубак молча с ним согласился и опять же скорым шагом поспешил к себе в кабинет, ловко поставил зонтик в угол, сел за стол, надел нарукавники, обмакнул перо в чернильницу, посмотрел на часы, висевшие напротив, и самодовольно улыбнулся: было без одной минуты девять. Прекрасно!
Однако служба есть служба, и господин Симубак тотчас же углубился в проверку отчета, представленного акцизной комиссией. Отчет был составлен из рук вон плохо, цифры то и дело не сходились, а тут еще дождь зарядил как из ведра и назойливо барабанил по подоконнику. Господин Симубак в сердцах отшвырнул перо, подошел к окну…
И ахнул! С неба лил фиолетовый дождь! А внизу… Внизу раскинулся его родной, с детства знакомый город. Но какой! Фиолетовые дома, фиолетовые улицы, фиолетовые деревья, мокрую фиолетовую собаку посреди фиолетовой площади — вот что увидел господин Симубак. Мы, извините, совсем забыли вам сказать, что его кабинет был расположен под самой крышей башни городской управы. Не было в городе другого такого возвышенного и уединенного места; господин Симубак очень любил свой кабинет за тишину и отдаленность от будничной суеты, да и вид из окна открывался чудесный. Приятно было иногда оторваться от бумаг и, подойдя к окну, полюбоваться чудным зрелищем. Однако сегодня…
— Нет-нет! — воскликнул суперинтендант. — Вздор! Быть того не может! — Затем поспешно закрыл ставни, сел к столу, заметил на ладони свежую чернильную каплю, тщательно стер ее мокрой губкой, взял перо и склонился к отчету. Но тут же понял, что работать сегодня он уже не сможет. Да и какая работа с закрытым окном, в полумраке?
Шло время. Тикали часы. Дождь барабанил по ставням. Господин Симубак неподвижно сидел за столом, не зная, что и думать. Что с ним случилось? Это уже старость? Или просто переутомление? Или действительно на улице идет фиолетовый дождь? Вздор, несомненно, вздор! Но ведь стучит по ставням, и стоит только открыть окно… Нет, открывать нельзя. Куда разумнее переждать. Или спуститься вниз, как будто с докладом, и там словно невзначай спросить… Но если все это ему только привиделось? Тогда его поднимут на смех! Мало того, слух о том, что многоуважаемый господин суперинтендант… ну, как это сказать… что он немного не в себе, очень быстро дойдет до городского головы. И что тогда? Тогда ему вежливо, но очень настойчиво порекомендуют подать в отставку. Назначат нищенскую пенсию. А у него семья… Нет, надо переждать, пересидеть, торопиться не стоит.
И суперинтендант сидел и ждал. Дождь барабанил не переставая. Часы пробили полдень, затем час. Было пора обедать. Супруга ждет его. Да и дождь как будто перестал. Господин Симубак еще немного посидел и, окончательно убедившись, что дождя уже нет, осторожно встал из-за стола, крадучись, подошел к окну, резко распахнул ставни…
И зажмурился от яркого света. Небо было чистое, светило солнце!
Зато внизу, над городом, висел густой фиолетовый туман. Не было видно ни площади, ни улиц, ни домов, ни черепичных крыш, ни даже флюгеров. Все было скрыто в этом странном, прежде никогда не виданном явлении. Господин Симубак судорожно вцепился руками в подоконник, прислушался…
Звонко цокали копыта, скрипели колеса, раздавались голоса прохожих. Город жил своей повседневной жизнью, вот только господин Симубак ничего не мог рассмотреть. Что делать? Отправляться на обед? «Нет-нет, — подумал суперинтендант, — я не так уж и голоден, да к тому же потерял полдня, отчет почти не выверен, а завтра утром он должен быть представлен на утверждение господину городскому голове!» Найдя для себя столь достойное оправдание, господин Симубак облегченно вздохнул, вернулся к столу и углубился в бумаги акцизной комиссии. Дождь перестал, туман вот-вот развеется, а там, гладишь, все само по себе как-нибудь наладится.