Так оно и случилось. К шести часам вечера господин Симубак закончил проверку отчета, отложил перо, снял нарукавники, подошел к окну, глянул на город… и улыбнулся. Туман действительно развеялся. По фиолетовой площади сновали фиолетовые экипажи, в фиолетовых лужах купались фиолетовые голуби, фиолетовая собака сидела на фиолетовой парадной лестнице фиолетовой городской управы и вычесывала, надо полагать, фиолетовых блох. Ну что ж, пройдут два-три нефиолетовых дождя, и город снова обретет свой привычный разноцветный вид. Подумав так, господин Симубак взял зонтик и вышел из кабинета.
Спустившись в холл, он был несколько удивлен тем, что все тамошнее убранство приобрело густой фиолетовый оттенок. Но когда из-за фиолетовой конторки вышел фиолетоволицый швейцар и протянул господину Симубаку фиолетовую шинель… тут суперинтендант не выдержал и строго спросил:
— Что это с ней, любезный?
— Т-туман, — заикаясь, ответил швейцар. — А вы, я вижу… — и смущенно замолчал. И шинель уже не предлагал, стеснялся.
Господин Симубак неопределенно пожал плечами и вышел на улицу.
Там по фиолетовым мостовым разъезжали фиолетовые экипажи с фиолетовыми седоками, из фиолетовых лавок выглядывали фиолетовые приказчики, по фиолетовым лужам бегали фиолетовые мальчишки… И все — все встречные без исключения! — с нескрываемым любопытством смотрели на проходившего мимо них господина Симубака. И если взрослые еще сохраняли при этом хоть какую-то видимость приличия, то мальчишки — те были попроще. Четверо или пятеро из них увязались вслед за суперинтендантом и, держась от него на безопасном расстоянии, то и дело кричали:
— Белый! Белый! — И громко смеялись.
Господин Симубак несколько раз останавливался и грозил им зонтиком, но мальчишек это только еще больше раззадоривало, и суперинтендант решил не обращать на них внимания.
Подойдя к своему особняку (такому же фиолетовому, как и все прочие городские дома), господин Симубак тщательно вытер ноги о фиолетовый коврик, позвонил в фиолетовый колокольчик и, задержав дыхание, приготовился к самому худшему. К сожалению, он не ошибся. Дверь открыла жена. Она была…
А вот я на вашем месте не стал бы смеяться! Да, вы, конечно, угадали. Госпожа Симубак была фиолетовая. Вся. Фиолетовое лицо, фиолетовые волосы, фиолетовый фартук…
— Что с тобой, дорогой? — взволнованно спросила она, увидев стоявшего на пороге супруга.
— Со мной? Ха-ха! — и господин Симубак нервно рассмеялся. — Со мной ничего. Я вернулся со службы. А ты?
— О, был такой туман! — с жаром воскликнула жена. — Он все заполонил! Мы ничего не видели! А ты… — Тут она пристально посмотрела на мужа и уже тихо, с опаской спросила: — А ты где был?
— У себя в кабинете, — сказал господин Симубак. — Там очень высоко, вот туман до меня и не добрался. Из-за него я, кстати, и не решился идти на обед.
— О, прости! — спохватилась жена. — Ты голоден! Пойдем.
Супруги прошли в столовую. Господин Симубак сел за фиолетовый стол, взял фиолетовую ложку, зачерпнул фиолетового черепахового супа… поморщился и спросил:
— А где свежая газета?
— Пришла, — ответила жена. — Но читать ее невозможно. Она…
— Да-да, я понимаю, — кивнул господин Симубак. — А… дети как?
В ответ жена лишь развела руками.
Господин Симубак с трудом заставил себя съесть фиолетовый суп, затем, брезгливо скривившись, выпил рюмочку фиолетового шипучего с перцем и удалился к себе в кабинет, попросив не беспокоить его ни под каким предлогом, так как он очень устал и хочет немедля лечь спать. Жена понимающе кивнула и быстро-быстро заморгала…
Закрывшись в кабинете, господин Симубак лег на фиолетовый диван, закрыл глаза и попытался заснуть, но не смог. Он просто лежал с закрытыми глазами. Дети несколько раз подходили к двери, но жена каждый раз уводила их прочь, говоря:
— Тише! Тише! Ваш папа заболел, ему нужен покой!
А ведь господину Симубаку и действительно было очень плохо! Там, на вершине башни, он даже не мог себе представить, какое страшное несчастье обрушилось на его родной город. Зато теперь он совершенно четко понимал, что десять, двадцать, страшно сказать, даже сто двадцать обычных дождей не смогут смыть всю эту чернильную тьму! Она пропитала не только людей, но и вещи! Так как же теперь жить? Какой кошмар! Вне себя от волнения господин Симубак подошел к секретеру, достал из тайничка графин шипучего — и это вино тоже, увы, не убереглось, а приобрело противный фиолетовый оттенок, — налил себе один фужер, второй, затем, извините, третий и четвертый… после чего с трудом добрался до дивана, упал и тотчас же заснул. Без всяких сновидений.