Джонатан, не отрываясь, глядел на экран монитора. Он видел, как ЛЭССИ появилась на самом краю крыши и шагнула в пустоту.
Она падала бесконечно долго, затем рухнула на асфальт…
Подпрыгнула…
Снова приземлилась…
И, выровнявшись, как ни в чем не бывало направилась через площадку к безмолвной толпе инженеров.
История знает немало примеров случайного успеха. Но результат этого эксперимента случайностью не был: ЛЭССИ строили с большим запасом прочности, используя дублирующие цепи и новейшие технологии защиты автомобиля во время ДТП. Бенелли и Стотт знали, что ЛЭССИ уцелеет, даже упав с высоты шести этажей — а тут их было только три. Компьютерное моделирование гарантировало успех, но все, кто наблюдал эксперимент «вживую», все равно чуть не обезумели от радости и облегчения.
ЛЭССИ уцелела, и это выглядело очень, очень эффектно.
Позже в конференц-зале Бенелли рассказал руководству государственной комиссии о причинах заикания Монти. В ответ услышал, что никто из членов комиссии не ставит под сомнение компетенцию мистера Кохона как конструктора-консультанта компании. Потом члены комиссии без колебаний одобрили отсрочку сдачи проекта.
После повторного просмотра видеозаписи рискованного эксперимента совет директоров компании подверг инженерно-техническую группу суровой критике и дал указание продолжить работы. Вскоре Джонатан окольными путями узнал, что дирекция приняла решение объявить о первичном размещении акций на сумму, вдвое превышавшую запланированную.
Вечером на праздничном корпоративе Монти признался Джонатану:
— Я б-боялся, что не смогу з-закончить выступление. Но надо было в-видеть их лица, когда ЛЭССИ сиганула с крыши!
Монти был возбужден и заикался больше обычного, но этого уже никто не замечал.
Уолтер подсел к Джонатану, наблюдавшему за празднующими победу инженерами.
— Знаешь, я с детства полюбил техническое творчество, потому что оно, в конечном счете, очень человечно. — Уолтер улыбнулся. — Ведь всякая техника нужна только для того, чтобы служить людям… Помню, когда мама вязала нам свитеры, мне казалось, что с каждым щелчком спиц она вплетает в них частичку своей любви и заботы. Я полагаю, что мы здесь занимаемся тем же самым — во всяком случае, мне хочется так думать. Отними у нашей техники гуманизм, и что тогда останется?
Уолтер понимал, что впереди еще много работы, но это его не пугало. Он твердо знал, что работа связывает его с теми, кого он любит.
Перевел с английского Андрей МЯСНИКОВ
© Mark Niemann-Ross. Humanity by Proxy. 2012. Печатается с разрешения автора.
Рассказ впервые опубликован в журнале «Analog» в 2012 году.
Чарльз Гэннон
Не для себя одних
Солнечный свет в салоне внезапно померк — космоплан пересек терминатор и летел над ночной стороной Земли.
Далеко внизу проносилась огромная азиатская суша, темная и не отмеченная ничем, кроме редких светящихся пятен разбросанных по степи городов. Он перечислял их по памяти и смаковал названия. Пусть во многих из них не очень-то любили русских, но и эти города были ему дороги. Они больше не были целями обстрелов, объектами нападения. На улицах мужчины по-прежнему ругались, женщины все так же напевали и, как всегда, играли дети. Только это и имело значение.
Космоплан вздрогнул. Он закрыл глаза и почувствовал изменение курса: чуть кренясь вправо, космоплан закладывал вираж. Начиналось снижение. Открыв глаза, он увидел в иллюминаторе темную поверхность Японского моря.
Слишком быстро, подумал он. Впрочем, во время войны постоянно кажется, будто все происходит слишком быстро: прилеты, отлеты, встречи, прощания. С той самой минуты, когда ему вручили личный жетон, который он сжимал сейчас в руке, у него не было времени ни толком познакомиться с кем-то, ни расстаться… ни спасти чью-то жизнь.
Кроме своей собственной.
Еще не смолкла первая нота тревожной сирены, а Сергей Андреев уже несся к отсеку с аварийно-спасательными скафандрами. Перед ближайшим шкафом он чуть сбавил скорость, чтобы узкая дверь успела автоматически открыться, подпрыгнул, резким движением сбрасывая обувь и, одновременно, разворачиваясь спиной вперед. Удар смягчила раскрытая верхняя половина скафандра, и, выпрямив ноги, Сергей скользнул в штанины. Когда он встал на полную ступню, зажужжал сервомотор, и нижняя половина скафандра, мгновенно поднявшись вверх, зафиксировалась на талии.