Выбрать главу

Для выхода из дома можно было бы использовать управляемую мотоколяску, но в его договоре страховки такие расходы не были предусмотрены. Однако у него имелось устройство, которое могло толкать простое и дешевое колесное кресло, куда он пожелает.

— В этом преимущество антропоморфов, мистер Ларджен. Обладание роботом делает ненужным множество дорогого специализированного оборудования.

Морри не имел ничего против кресла-коляски, но вот с наличием лестниц приходилось считаться. К тому же народ шарахался от Клэнка.

— Думаю, дело, главным образом, в его лице, — предположил один из его знакомых, с которым они пересекались лишь случайным образом. — Тебе действительно надо что-то сделать с его обликом.

Они сидели в переполненном кафе-мороженом, как два приятеля, которым нравилось общаться друг с другом. И женщина, которая делала вид, что ей нравится слушать их болтовню. Клэнка Морри оставил на тротуаре сторожить сложенное кресло на колесах, а к столику прошел самостоятельно, правда, то и дело хватаясь за спинки стульев.

— Это наполовину вещь, изделие, — говорил его приятель. — Оно достаточно похоже на нас, чтобы заставить нас относиться к нему как к человеку. Но все же не до конца. И это вызывает отторжение, даже страх.

Женщина кивнула.

— Оно выглядит как уродливая пародия на человека.

Так что пришлось снова просмотреть каталог стандартных голов. Морри остановил свой выбор на самом примитивном и невыразительном лице в перечне. Оно могло улыбаться — тут уж ничего нельзя было поделать, — но это была очень скупая улыбка. По большей части, лицо сохраняло выражение предельного внимания и сосредоточенности.

За «косметические исправления», разумеется, пришлось заплатить.

Только первая голова поставлялась бесплатно.

— Меня так и подмывает спросить, как оно тебе нравится, Клэнк. Но, думаю, я подавлю этот порыв.

— Ваша речевая способность, по моим оценкам, находится в норме, мистер Ларджен.

— Но я говорю медленнее, чем раньше. И это требует больших усилий.

— Вы прогрессируете быстрее, чем 86 % пациентов, начинавших с вашего уровня функциональных нарушений.

— То есть я вхожу в хорошие 14 %?

— Да.

— Хватай джойстик, Клэнк. Займемся восстановительной терапией.

* * *

Джорджия Коулмен позитивно отнеслась к новому лицу Клэнка, о чем и заявила, столкнувшись с ним в вестибюле. Дочери Мори тоже понравились перемены.

— Старое лицо было очень плохим выбором, — сказала Джулия. — Если хочешь знать мое профессиональное мнение, это был самый худший твой выбор.

— Но выглядело так, как будто ты с этим смирилась.

— Я звоню тебе не для того, чтобы поучать, папа.

— А если бы и поучала, то все равно это было бы напрасной тратой сил, да?

— Все доводы ты и сам прекрасно знаешь не хуже меня. Ты живешь один. И своего рода наперсник, пусть даже искусственный, будет тебе полезен. Разговорное общение может ускорить возвращение нормальной речи.

— Но дело же не в этом! Я возражаю против эмоциональной привязанности к этой штуке. Я против того, чтобы притворяться, что машина есть личность.

— Я это понимаю, но разве обязательно доводить все до крайности?

— Ну, такое вот я сентиментальное создание, дочурка. Кто знает, что я могу выкинуть, если у меня будет штуковина, выглядящая как миленькая ручная зверушка? Были времена, когда я даже жалел некоторых своих студентов.

— То есть ты живешь с металлическим монстром только потому, что озабочен своими чувствами?

Морри улыбнулся — кривой полуулыбкой. Впрочем, его ухмылки всегда носили оттенок сарказма.

— Это что, тоже твое профессиональное суждение?

* * *

Он стирал большую часть посланий Фонда борьбы за права киберамериканцев, которые приходили на его почтовый ящик вместе с прочим спамом. Но он не мог не поддаться искушению обсудить кое-какие их тезисы с Клэнком.

— Ты доволен своей внешностью, Клэнк? Не считаешь ли, что я тебя изуродовал?

— Временами моя внешность беспокоит людей, мистер Ларджен. По большей части они предпочитают антропоморфов, напоминающих каких-либо органических существ или знакомых персонажей комиксов и фэнтези.

— Но тебе твоя наружность нравится? Люди из Фонда считают, что я унижаю тебя. Они утверждают, что ты имеешь право на привлекательный вид.