Перед самым рассветом снизу донесся сигнал тревоги. Роильщики зашевелились, но ни один не поднялся. Мок жаждал увидеть, что происходит, однако изображал крепкий сон. Крики стали громче, то и дело раздавались приказы, и вскоре в барак ворвались два вооруженных бойца. Они пробежались по всей комнате, проверяя каждого роильщика. Крупный и неповоротливый боец быстро, но пристально осмотрел Мока. Потом потерял к нему интерес и перешел к остальным. Наконец, они ушли, закрыв за собой дверь.
Мок сел. Роильщики соскребали пленки старого снега с погнутых иголок пола и растирали их по своим иголкам. На Мока уставился какой-то роильщик. Он опустил глазоножки, притворившись, будто тоже кормится, как и эти распутники. Роильщик подошел поближе и присел.
— Значит, ты сумел сюда забраться? — Это оказался Ðàã, помогший ему вчера.
— Да.
Одной из передних клешней Мок набрал то, что можно было назвать лишь снежными отбросами. Он не мог нанести эту грязь на свое тело, поэтому протянул клешню с жалким подношением. Ðàã без всякого стыда взял его и больше ничего не сказал. Мок опять притворился, будто спит.
К середине утра их освободили для исполнения обязанностей, однако только в пределах двора. Мок включился в переноску и уборку. Он был не один. Слухи разносились, словно приливный ветер. Ночью был убит стражник низкого звания, убийца сбежал. Досада дворян вылилась в беспричинные удары и оскорбления. Поведение знати привело Мока в замешательство — избиение роильщиков не делало ей чести.
В конце дня Мок увидел, как мимо с напыщенным видом прошел сеньор Бан — молодой, длинноигольчатый и сияющий. Позади него трусили грациозные дворяне, предлагая подношения. Однако один из свиты Бана возвышался над прочими подхалимами. Он выглядел постарше и хорошо сложенным, а двигался с изяществом, свидетельствовавшим о его принадлежности к одному из Путей. Его клешни охватывали двор с полным осознанием своего положения. В свите он занимал место, отведенное командиру полка.
Благоговение. Высшая почесть, которую мог оказать Мок. То был Цис, старый Владыка, таившийся долгое время, которого не мог победить даже Владыка Хак. Цис прошел, но благоговение — нет. Его окрасило нечто новое — страх.
В сумерках роильщиков загнали в бараки и выдали им старой снежной пасты. Для поддержания сил Мок заставил себя размазать эту почти порошкообразную кашицу по иголкам, однако то была скудная и горькая пища. Подошел Ðàã. От его едкой вони некуда было деться.
— Никогда не видел такого блестящего роильщика, как ты, — прошептал он. — И ты двигаешься так, словно никогда даже иголки не сломал.
Мок и без больших клешней мог применить несколько приемов, чтобы убить роильщика: Лепесток Ночного Цветка, Пламенное Сердце и Клешня Пути. А Длинный Палец можно было выполнить совершенно бесшумно.
— Ты был дворянином, так ведь? — спросил Ðàã.
Мок невнятно зашипел, вобрав глазоножки. Ðàã приблизился. Мок протянул клешню под него — подготовительная поза для Длинного Пальца. Был ли Ðàã доносчиком? Тайным охранником?
— Это секрет, — прошептал Мок. — Мой сеньор отнял у меня большие клешни за то, что я оказался у него на пути. Я сбежал. Если он найдет меня здесь, то убьет. Сегодня я пытался подобраться к Владыке Цису, но у меня не получилось.
— Зачем?
— Может, он снова сделает меня дворянином, — ответил Мок.
Глазоножки Рага вытянулись в удивлении, затем снова убрались.
— Я работаю в верхних апартаментах. И видел его там.
— Сможешь провести меня туда, чтобы я поговорил с Владыкой Цисом?
— Тебя могут убить за беспокойство Владыки, — ответил Ðàã. — Да и меня тоже.
— Поверь мне.
— С какой стати? Ты не мой друг.
— А какое отношение это имеет к делу?
— Ты доверяешь тем, с кем не дружишь? — спросил Ðàã.
Мок не был уверен, что правильно понял вопрос.
— Я доверяю братьям по оружию, — ответил он просто.
— А я доверяю друзьям, — парировал Ðàã.
Мок шаркнул ногой.
— Тогда станем друзьями?
— Э, нет! Не могу.
— Почему?
— Я тебе не нравлюсь.
Мок разочарованно щелкнул средними клешнями. Остальные роильщики оглянулись на них.
— Я оказываю тебе великую честь одним лишь разговором с тобой. С тобой когда-нибудь разговаривал воин?
— Никогда.
— Ты обязан оказать ответную честь.