Выдержав паузу, она резко кивнула, и это могло означать что угодно.
В ответ Андреа получила ненавистный сочувственный кивок, но приняла его молча, поскольку он означал также разрешение удалиться.
Прежде чем инспектировать жилище, построенное зиннами для своего нового приобретения, советнику Корт не помешало бы выспаться. Но сон никак не шел, ее разбирало беспокойство. И не только совесть дипломата, каким-то непонятным для него образом поставившего под угрозу важнейшее торговое соглашение, была тому причиной.
Устав бороться с бессоницей, она без всякой на то необходимости пошла взглянуть на заключенного.
Уже не один десяток лет стоит в Чистом Доме здание посольства Конфедерации. Его строительство началось после того, как дипкорпус вступил в переговоры с зиннами насчет запрещенных к продаже технологий, но до того, как местные проявили загадочный интерес к кровожадным представителям человеческого рода. Вот и пришлось оборудовать тюрьму для одинокого узника, переделав для этого типовой посольский бальный зал. Оттуда убрали всю мебель, все декорации. Для Фарра отвели узкую полосу пола у стены напротив входа, разместив там, помимо койки, душевую кабинку, умывальник и унитаз. Необходимый минимум жизненного пространства имел четкие границы, отмеченные красными линиями. Остальная часть этой половины огромного зала служила прогулочной территорией — по ней, совершенно пустой, арестант мог день-деньской нарезать круги. Но ему не дозволялось переступать за черную линию, что пересекала танцпол ровно посередке. Хоть шажок дальше — и в мозгу свирепо ужалит наноимплантат. Еще одна черта на десять шагов ближе к выходу сулила мгновенную потерю сознания.
Редкий заключенный удостаивался столь совершенной охраны. Но даже такие меры не сделали узника безобидным. Куда там! Всякий страж ненавидел Фарра до зубовного скрежета и мечтал о привилегии быть палачом на его казни. Здесь, как и в безвестной тюрьме на безвестной планете, где прежде Фарр тянул срок, он всеми доступными способами давал понять: любое примиренчество с режимом содержания для него равнозначно позорной капитуляции. И один из этих способов — меткое швыряние экскрементами.
В ходе инструктажа Вальсик призналась, что побывала под таким обстрелом дважды. Поэтому свое знакомство с подопечным Андреа начала круто: попробуешь запустить в меня какашкой — сам окажешься по уши в дерьме.
На предфинальной стадии переговоров, пока согласовывались условия непосредственной передачи заключенного, тот не раз был вынужден практически безвылазно жить на полоске пола чуть шире койки, передвигаться между нею и туалетом удавалось с трудом. Но то было наказание за проступки. Теперь же Фарр имел в своем распоряжении достаточно пространства — заслужил хорошим поведением. Иными словами, был злокозненным и неуправляемым, а стал всего лишь несносным.
Слишком строго судить его за это Корт не могла. Сама в подростковом возрасте, когда маялась взаперти, не отличалась ангельским нравом. Для чего строятся тюрьмы? И в прямом, и в переносном смысле для того, чтобы кто-то сиднем сидел в четырех стенах. Но будь ты хоть человек, хоть инопланетянин, законопослушный гражданин или убежденный преступник, несвобода есть несвобода, и твоя вольнолюбивая натура обязательно взбунтуется против нее. Если заключенный не может добиться уважения к себе, иначе как превратив свое общение с охранником в пытку для последнего, такому способу обязательно найдется применение.
Но на этом симпатии Андреа к Саймону Фарру и заканчивались.
Потому что он был ничтожеством.
На своем веку, пока не попался в руки правосудия, этот тип побывал вором, насильником, вымогателем, садистом, серийным убийцей. Но даже самые мерзейшие из его преступлений не стали знаменитыми. Наверное, Корт смогла бы понять (хоть и не одобрить) желание зиннов посадить злодея в клетку, будь он действительно выдающимся извергом, вроде упомянутых Первой Данью Данневада и Магрисона, которые олицетворяли худшие пороки рода человеческого. Но большинство своих грязных дел Фарр обтяпал в манере заурядного, пусть и крайне рьяного головореза, причем даже не по собственной инициативе: он выполнял заказы преступного синдиката в своем захолустье, и злодеяния эти мало отличались друг от друга. Небось удивился не на шутку, когда зинны выбрали его из тысяч лютых душегубов, опрошенных ими к тому времени во всем Конфедеративном космосе.