22 июля 1943 года
Бейсбол был сплошным разочарованием. Замахнешься — и, скорее всего, не попадешь. Думаешь, что это плевый удар с отскоком, а он раз — и проскакивает мимо тебя. На третьей попытке добежать до первой базы тебя останавливают. Фоловый мяч, которым можно завершить игру, выскальзывает из перчатки, когда добегаешь до линии. И так постоянно, игра за игрой, сезон за сезоном, в бесконечной последовательности ребяческой заурядности. Неудивительно, что он был подавлен. Наверняка жизнью можно было распорядиться и получше, нежели ловить, кидать да замахиваться битой на бейсбольные мячи.
Мо Берг[1] — магистр естественных и гуманитарных наук, доктор философии и права — был образованным человеком, ученым, притом многообещающим. И все же он, бейсболист, сидел на скамейке запасных на стадионе «Комиски-Парк» и смотрел, как дождь собирается в лужицы на брезенте. Лужи на ветру покрывались рябью, и с каждой секундой крошечные океаны становились все шире. Дождь беспрестанно шел вот уже полчаса, а несколько минут назад ярко вспыхнула молния, за которой тут же последовали оглушительные раскаты грома. А теперь и вовсе лило как из ведра. Несомненно, игру вот-вот остановят.
В сегодняшней игре Мо блеснул дважды: весьма удачный хоум-ран через оппозит-филд вправо (спасибо большое) и превосходный трипл в аллею между аутфилдерами влево. «Сокс» были впереди на шесть проходов после трех иннингов, но теперь это уже не имело значения: потенциальная победа растворится в шуме дождя, а хоум-ран и трипл Мо завтра уже никто и не вспомнит.
Превосходно, просто превосходно. Как этот сезон, как вся его карьера, как вся его жизнь: редкие погожие денечки неизменно вымывались унылым, холодным дождем. И теперь вместо одного из этих чудных деньков на основной базе завтра будет повторный матч, и он, скорее всего, заработает ноль очков или что-то около того.
Иногда Мо приходило на ум, что, быть может, его отец был прав. Наверное, пришло время оставить эту детскую игру и заняться настоящей жизнью. Быть может, пришло время сделать что-то настоящее.
12 декабря 1944 года
Мо Берг осмотрел зал. Плотные шерстяные шторы, фиолетовые едва ли не до черноты, были открыты, впуская солнечный свет через узкие и высокие окна, выстроившиеся в ряд по левой стороне небольшого лекционного зала Института физики при Швейцарской высшей технической школе. Яркое тепло зала демонстрировало роскошное гостеприимство в этот холодный декабрьский день в нейтральном Цюрихе.
Всего лишь час назад Берг узнал, что в нескольких сотнях километров от этого места в Пятой армии Паттона закончился бензин для «шерманов». Это означало, что фон Рундштедту[2] можно не беспокоиться о колонне подкрепления союзников, и тогда — если только не произойдет чуда вроде внезапного рассеяния облаков и тумана и истребители-бомбардировщики «тандерболт» вновь смогут заняться делом — Шестая танковая армия СС под командованием Дитриха в любой момент прорвется к Бастони, а дальше будет уже легкая прогулка к запасам топлива в Антверпене. Черт, война может затянуться еще на год или два.
В передней части зала располагалась узкая кафедра. За ней стояла классная доска на колесиках, а впереди — десятка два деревянных стульев, выставленных в тесные безупречные ряды. Все места заняты, и в задней части зала с дюжину человек грелись у батарей. Пауль Шеррер, конечно же, был там, а увидев Берга, кивнул и улыбнулся ему. Маркус Фирц тоже присутствовал, и еще Грегор Венцель, Вольфганг Паули и Эрнст Штюкельберг. А в самом первом ряду, в углу, сидел Карл Фридрих фон Вайцзеккер[3]. Берг расположился во втором, где находился на достаточно близком расстоянии: ранее он вычислил прицельность выстрела из служебного револьвера на данной дистанции. То было одной из причин его присутствия здесь. Его приятелю Паулю Шерреру удалось раздобыть для него приглашение на доклад, выдав гостя за итальянского физика, работающего с Ферми[4] в Риме. И это беспокоило Берга. Если ему все-таки придется выполнить задание, то причастность Шеррера вскоре выяснится. Что очень плохо — нацисты в Цюрихе повсюду. Берг объяснил физику Пьету Гугелоту, голландскому еврею, как вывезти Шеррера с семьей из Швейцарии в Италию. Оттуда с помощью Ферми всех смогут переправить в Штаты. Берг не думал, что самому ему удастся как-то помочь, потому что после покушения на Гейзенберга[5] он не проживет и нескольких секунд. Слишком много нацистов в зале, и все вооружены. И когда они поймут, что итальянский физик по фамилии Антонацци на самом деле американский наемный убийца, медлить они не станут.
Берг и выглядел так, словно являлся частью этого собрания: коричневые туфли, строгие брюки, твидовый пиджак. Он подумал было закурить трубку, однако решил, что в этом ему не достанет естественности. Во всем остальном же он походил на всех присутствующих. Он немного втерся в доверие, приняв участие в паре интересных разговоров о теории S-матрицы, что велись в фойе. Бергу нравилась изящная математика этой теории, о чем он и сообщил нескольким ученым. Они кивали и соглашались, а затем несколько минут обменивались друг с другом идеями, пока всех не пригласили в зал, и Берг вместе с остальными зашел и занял место.
Он положил ногу на ногу и расслабленно откинулся на стуле, в то время как отставшие заходили и подыскивали себе местечко. Последней вошла высокая, очень привлекательная женщина. Штюкельберг поднялся и предложил ей место; она села.
Берг знал эту женщину. Настоящая красавица, высокая, стройная, с черными волосами и яркими губами, одетая в подчеркнуто деловое платье с плечиками и манишкой. Он задался вопросом, не спрятан ли среди всей этой материи пистолет.
За последние два года он видел ее несколько раз при различных обстоятельствах. В этом он был уверен, на подобное у него был нюх. В 1941 году она сидела в первом ряду ложи, сразу за домашней скамейкой запасных на «Комиски»: тем июньским воскресеньем «Уайт Сокс» сражались с «Брауне». Народу было не так уж много, «Сокс» играли вполне прилично. В тот день Берг занес в свои показатели успешное достижение второй базы, а затем добавил очков на проходе Алекса Ирвина[6] к первой базе. Возвращаясь на скамейку запасных, он отсалютовал зрителям, разразившимся овациями, когда он пересек домашнюю базу. Она ему улыбнулась. Он подмигнул в ответ и послал к ней битовщика с запиской, в которой сообщал, что остановился в «Пиккадилли» на Уобаш и с удовольствием отметил бы сегодняшнюю победу за ужином. Он прождал ее в фойе до восьми часов. В ресторане подавали превосходный бифштекс, но она так и не появилась.
Во второй раз, годом позже, он находился в Лондоне, в гостинице «Кларидж», уже работая в миссии «Алсос»[7]. Она сидела в фойе и читала «Таймс», и когда он проходил мимо, опустила газету и понимающе улыбнулась ему. Он улыбнулся в ответ, однако опаздывал на встречу с Карвелли, с которым нужно было обговорить последние детали относительно Италии и Ферми, и потому времени у него хватило лишь на поклон. Она кивнула в ответ, продолжая улыбаться. Через час, когда он уходил, в фойе ее уже не было.
В следующий раз, в Париже, всего лишь пару месяцев спустя, он стоял вечером на мосту Пон-Нёф, облокотившись на перила и наблюдая за проплывавшей внизу по Сене баржей, как вдруг почувствовал дружескую руку на плече и услышал, как она говорит: «Бонжур, мсье Берг». Он обернулся, сбитый с толку тем, что совершенно не замечал ее, пока она не прикоснулась к нему, но она уже отошла и, полуобернувшись, помахала ему рукой. А он ожидал связника и не мог двинуться с места, так что ему оставалось лишь наблюдать, как она уходит прочь. На какое-то мгновение он почувствовал, что голова у него идет кругом, а к горлу подступает тошнота. Когда его отпустило, он вновь повернулся к Сене: та самая баржа, на которую он смотрел, непонятно каким образом оказалась выше по течению и у него на глазах снова заплывала под мост. Объяснений произошедшему не было, и Берг побоялся рассказывать кому-либо об этом случае — его наверняка под предлогом нервного срыва вернули бы домой, а этого не хотелось.
1
В основу рассказа положена биография реально существовавшего Морриса «Мо» Берга (1902–1972) — «самого странного человека, когда-либо игравшего в бейсбол», как о нем выразился один из прославленных американских бейсболистов. Будучи агентом американских спецслужб, он действительно анализировал выступление Гейзенберга в Цюрихе и решал вопрос о необходимости его устранения. (Здесь и далее прим. перев.)
2
Джордж Смит Паттон-младший (1885–1945) — один из главных генералов американского штаба, действовавшего в период Второй мировой войны. Карл Рудольф Герд фон Рундштедт (1875–1953) — немецкий генерал-фельдмаршал времен Второй мировой войны.
3
Все перечисленные персонажи также реальны. Пауль Шеррер (1890–1969) и Маркус Эдуард Фирц (1912–2006) — швейцарские физики-экспериментаторы. Грегор Венцель (1898–1978) — немецкий физик, развивавший квантовую механику. Вольфганг Эрнст Паули (1900–1958) — немецкий физик, лауреат Нобелевской премии по физике за 1945 год. Штюкельберг Эрнст Карл Герлах (1905–1984) — швейцарский физик-теоретик. Карл Фридрих фон Вайцзеккер (1912–2007) — немецкий физик, философ и политический деятель.
4
Энрико Ферми (1901–1954) — итало-американский физик, один из основоположников квантовой физики.
5
Вернер Карл Гейзенберг (1901–1976) — немецкий физик-теоретик, один из создателей квантовой механики, лауреат Нобелевской премии по физике (1932).
6
Намек на американского фантаста Александра К.Ирвина (род. 1969), перу которого принадлежит рассказ «Агент-провокатор» (2002) о Моррисе Берге.
7
Миссия «Алсос» — операция, проводившаяся американскими спецслужбами в период Второй мировой войны, в 1942–1945 годах, с целью сбора информации о тайном немецком ядерном проекте.