Выбрать главу

— Помогай, — приказала она. — Разбрасывай вещи. Пусть будет похоже на ограбление.

— А разве не так?

Рейчел разбросала по полу пригоршню небольших белых камешков и протянула руку за новой.

— Это диверсия.

Мы потратили несколько минут на беспорядок. Выхватывали инопланетные вещицы из шкафов и разбрасывали по полу. С умеренным шумом завалили витрину с шанцевым инструментом. Побросали лагерные принадлежности и тенниски, раздавили несколько деревянных рельефов, изображавших гробницы. Побили снежные шары с пластиковыми модельками гробниц в воде.

Уходя, Рейчел включила сигнал тревоги. Мы отправились под его звон. Возле стеклянной панели забегаловки выстроились люди, разглядывавшие нас.

Рейчел погнала машину на север по двухполосной асфальтовой дороге, потом свернула на грунтовку, поднимавшуюся на невысокий гребень и пересекавшую руины Конструктора.

За какой-то час мы оставили позади все следы цивилизации, проезжая по колеям и ложбинам, по покрытым ветровой рябью песчаным полосам, мимо небольшой флотилии похожих на полумесяцы дюн.

Все глубже и глубже погружаясь в недра Города Мертвых.

Я не стал спрашивать, за что она убила владельца лавки. Быть может, он помог бывшему партнеру надуть ее или что-то подобное когда-то проделал сам. Я сказал себе, что это не мое дело. Что я просто сопровождаю ее в дороге, помогая в нужную минуту. А когда она закончит свою историю, мы отправимся к новым приключениям.

Мы ехали почти целый день. Крутили и поворачивали. Останавливались там и сям, чтобы взглянуть туда, где только что были, и проверить, нет ли погони. Ели и пили за рулем. Солнце невыразимо пекло и слепило. Заканчивалась вода, и это меня тревожило. На исходе был и бензин, и я поставил кондиционер на минимум. Рейчел не возражала, хотя в кабине было так жарко, что пот высыхал прямо на коже. Когда я пересаживался за руль, Рейчел доставала мобильник, что-то проверяла, потом откидывалась назад, прикрыв лицо козырьком позаимствованной в сувенирной лавке бейсболки, и только указывала, куда поворачивать, или напоминала, что надо обогнуть очередную из нечасто попадавшихся зеленых полянок, служивших огородами крысам. Заехав на такой участок, сказала она, мы немедленно увязнем по самые ступицы, а солдаты-крысы вскроют пикап, как консервную банку.

Примерно в середине дня я услыхал вдалеке шум вертолета. Через пару минут я заметил кружащую в пустынном синем небе стрекозу. Мы остановились под пологом коралловых деревьев, простиравших алые чешуйчатые сучья над руинами гробниц, чем-то похожих на окаменевшие ульи. Рейчел отошла в сторонку, а я все следил, как кружит вдалеке вертолет. Наконец, он направился по пологой прямой к восточному горизонту, и мы продолжили путь.

Темнело. Пустыня пробуждалась. Под одним из кустов я заметил длинную и тощую восьминогую тварь с длинным, узким и усыпанном зубами рылом. Лютый волк, пояснила Рейчел. Из дырки в земле повалила стая местных летучих мышей, похожих на мятые комки оберточной бумаги, и струйкой закурилась в воздухе. Нечто вроде сороконожки, правда величиной с хорошего питона, продвигалось между кустов с внушающим почтение спокойствием.

Наконец, автомобиль, ведомый Рейчел, перевалил через небольшой гребень, охватывавший узкое U-образное сухое русло, посреди которого внутри сложенной из камня спирали возвышалась гробница. Рейчел съехала по склону, затормозила возле обрушившегося участка стены, и мы выбрались в сухой раскаленный сумрак. Она держала в руке фонарь на четыре батареи и казалась какой-то сонной, хотя на вопрос, как она себя чувствует, ответила легкой улыбкой.

— Мы почти закончили, — сказала она.

Я следовал за ней по узкому, извилистому и открытому сверху коридору. Пологий спуск уводил к черному колодцу под заросшим кустарником куполом. Пеньки у входа поросли молодыми побегами. Тут же, посреди всякого мусора, валялись сломанная лопата и выбеленная солнцем пластиковая канистра.

Рейчел включила свой большой фонарь и черенком лопаты поворошила кусты. Убедившись, что там никто не притаился, она раздвинула ветви и прошла вперед. Я следом за ней спустился в сухое квадратное помещение. Из черного крупного песка там и сям торчали отвалившиеся от потолка каменные блоки.

Рейчел повела фонарем, и вокруг нас заметались тени. Некоторые из них продолжали двигаться и после того, как луч света уходил. Из углов и трещин в каменных блоках полезли небольшие фигурки ростом примерно с паукообразную обезьяну, которую я видел в зоопарке Милуоки во время еще одной, уже менее вдохновляющей вылазки с отцом после его развода с мамой. Со звуком, подобным далекому шепоту, призраки начали обступать нас. Они были бледными, как сигаретный дым. Подталкивали друг друга, выворачивали ладони. Полоски крохотных черных глазок над похожими на сфинктеры ртами таращились на Рейчел, шедшую между ними словно королева. Они пристально наблюдали, как она достает одушевленный камень и опускает на землю. Когда она отступила на шаг, призраки столпились вокруг камня, протягивая к нему ручки, но не прикасаясь.

Их вдруг как бы стало больше, однако трудно сказать — насколько. Их чуть фосфоресцирующие силуэты теснились друг к другу, подрагивали, соприкасались, затекали друг в друга и снова отодвигались. Мне представились кормящиеся кошки.

— Вот оно, — проговорила Рейчел. Под невысоким сводом голос звучал ровно и негромко.

— То есть? Это что? Инопланетное сокровище?

— Совсем другое.

Мы смотрели друг на друга.

Я сказал.

— Хочу быть с тобой. Вдвоем против всего мира. И никаких разговоров о сокровищах. Хорошо?

— Эта история близится к развязке, — проговорила Рейчел. На лице ее вновь проступило сонное выражение, но слова звучали отчетливо и уверенно: — Камень вернулся туда, где ему хотелось быть.

— Поэтому мы можем идти.

— Да.

Примерно на половине пути по спиральному коридору лабиринта Рейчел указала вверх, на полоску темного неба, зажатую между стенами. Я поднял глаза, и тут она оглушила меня. Тяжелый удар фонаря пришелся позади уха, а когда я осел, она еще разок добавила сверху. И что-то сказала при этом. Хочется думать, что попросила прощения. Удаляющиеся шаги проскрипели по песку и гравию.

И я впал в забытье.

* * *

Мужчина смолк. Он сидел на койке, прикрепленной к стене тесной камеры смертника. На нем был оранжевый комбинезон, а бледная кожа выбритой головы щетинилась темной порослью.

— Полагаю, все остальное вам известно.

— Меня интересуют все подробности вашей истории, — проговорил! Ча.

Множество флуоресцентных светильников, встроенных в стальной потолок и стальные стены, отражалось в черной поверхности цилиндра. Теней при таком освещении не видно, не считая одной, небольшой, забившейся под койку.

— На самом-то деле эта история не моя, а ее. Да, я присутствовал, да, сопровождал, да, сделал то, что сделал. Этого я не отрицал. И не собираюсь. Что сделано, того не воротишь, — произнес мужчина с внезапным вызовом. — Я застрелил того старика, охранника. И виноват в гибели парнишки. Оставляя их, мы расчитывали, что они освободятся, но мой удар оказался слишком сильным. Произошло кровоизлияние в мозг. Он впал в кому и так из нее и не вышел. Это тоже висит на мне. И что я был рядом с ней, когда она убивала, но не пытался ее остановить.

— Тем не менее здесь вы, а не она.

— Я ведь говорил, что расскажу свою повесть при условии, что мне будет позволено задать пару вопросов. Вот первый. Ваш друг — Бесполезная Краса, это он подвиг ее на это дело?

— Недруг.

— Возможно, вы — это он. Все эти ваши баки похожи, как две капли воды… Остается только называть себя разными именами. Невозможные Миры, говорите?

— Я называю себя Невозможными Мирами, потому что по прибытии сюда принял это имя. Бесполезная Краса — мой соперник. Мы с ним конкуренты.

— Как угодно. Но он оказал воздействие на Рейчел, верно?