Потом Иван Леонидович обвел взглядом своих астрономов.
— Работаем, — тихо сказал он, — Работаем.
Наташа не знала, как быть: оставить теплые вещи и убираться прочь? Этого ей не хотелось. Выйти на связь с Мишкой, чтобы он ее отсюда забрал? Тоже не хотелось.
Один из экранов был свободен — наверное, техника Арамчика, подумала Наташа. Почему бы не сесть к нему, почему бы не посидеть в уголке тихо? Но ведь не пустят…
А если выйти в приемную — то сразу явится охранник и выставит с охраняемой территории.
Наташа высмотрела-таки тихий уголок. До начала дежурства еще было время. Надев очки, она поработала с пультом и нашла астрономическую энциклопедию. Перед глазами образовалось звездное небо. Наташа стала искать британца Маундера с его минимумом.
Когда они с Улей делали свою модель, то, конечно, не смогли поместить на нее нужное количество солнечных пятен: до ледникового периода их было чуть не пятьдесят тысяч, на модели поместилось двенадцать. А после угасания осталось лишь три живых пятна. Вот что они сумели передать — так это изменение скорости вращения Солнца.
Наташа знала: после минимума Солнце восстанавливается очень медленно. Выход из глубокой фазы минимума — по меньшей мере пятнадцать лет. Она поискала последнюю информацию. Узнала, что замеры радиоуглерода в воздухе ничем не отличаются от прошлогодних. То есть его на два с половиной процента больше, чем до начала ледникового периода. А будет ли понижение добрым знаком — профессора не могли договориться.
Нужно было уходить, нужно было уходить… а не получалось…
В поисках новостей Наташа набрела на виртуальную гостиную «Звездочет». Разобраться, о чем спорили в разных ее ветвях, она не сумела, но дискуссия о подземных комплексах вокруг Москвы была более или менее понятна.
«Это была вынужденная мера, — писал некто Ульдемир. — Чтобы вообще не бросать Москву, как бросили Ярославль и Вологду. Когда Солнце активизируется — будет кому все восстанавливать».
«И все равно получается, что бросили, — возражал некто Минотавр, — Смотри сам — когда минимум кончится и понемногу начнет теплеть, люди что, так сразу полезут наверх?! Подземная Москва выгоднее. Во-первых, она уже есть, все отработано, все действует. Во-вторых, тепло! Верхняя Москва стране будет не по карману — при наших ценах на газ».
«Вы забыли про батареи Клейнера, — напомнил некто Пор-фирий, — Их же можно расконсервировать. Солнечная энергия вообще бесплатная».
«Скажи это Солнцу! — посоветовал некто Бай. — Пусть скорее активизируется!»
«Нет больше Верхней Москвы. Мы теперь — Москва!» — проповедовал некто Билл.
Наташа невольно вспомнила Мишкиного деда. Надо же, какие бывают чудаки… Человек, желающий проститься с Ильинкой и Лубянкой, — именно чудак, из другого времени и из другого племени… Однако в его упрямстве и в его бредовых словах было что-то такое, чуть ли не за душу берущее, и оно врезалось в память, оно там поселилось!
И вдруг Наташа ощутила себя в кабине «Умки» — «Умка» летел, как бешеный, вокруг были ветер, снег и свет. И радость, радость, невзирая ни на что.
Снег и свет — картинка сложилась! Экран планшета уже ждал Наташиных пальцев!
Очки тихо зажужжали — это Мишка прорывался сквозь дискуссию.
Он выкинул текст: «Как ты?»
Она ответила: «Нормально, а ты?»
«Меня вызвали к деду».
«Как дед?»
Ответа не было долго — до того долго, что Наташа вдруг угадала печальную правду.
Ей не хотелось верить в собственную интуицию. Да и какая уж интуиция — горестного известия все подспудно ждали. Вон Иван Леонидович — работает, переговариваясь с долговязым парнем в виртошлеме, тычет указкой в алые и рыжие завихрения, подвешенные в небольшой голонише возле его экрана. Но это — способ отодвинуть в сторону мысли об учителе. Когда, чему научил его этот старик? Чему вообще может историк научить астронома?.
Она смотрела на великана, которому было мало стандартное рабочее кресло, и мысленно посылала вопрос: кто ты, что ты за человек? Почему так причудливо растет твоя седеющая грива — от острого мыска на широком лбу длинной прядью на плечо?
Астрономы вдруг загалдели.
— Это ошибка, это наложение!
— Это Арамчик баловался!
— Это системный сбой, я знаю!
— Такого просто не может быть!
— Теренс предупреждал!
— Он об эффекте дублирования предупреждал!
— Тихо! — гаркнул Иван Леонидович, — Нико, включи экран Арамчика, он надежнее твоего!
Всей толпой ученые подошли к угол icy, где пряталась Наташа, и, не замечая ее, вывели на экран несколько картинок, стали их укрупнять и уменьшить, ссорясь и тыча пальцами в непонятные девушке подробности.