Натан, как зомби, двинулся к двери. Дитмайр ухватил его возле порога. На помощь ему пришел Сидовски, и они вместе удерживали Натана, пока тот наконец не сломался и не зарыдал сухо, страшно, без слез.
Ночью в доме Беккеров воцарилась гнетущая тишина. Под диваном Сидовски заприметил какой-то предмет, вытащил — оказалась детская бейсболка с логотипом «Джайантс»[16]. По всей видимости, Дэнни. В ткани кое-где застряли светлые шелковистые волосики. В викторианской Европе родители состригали и бережно хранили локоны своих мертвых детей, для памяти.
Зазвонил один из полицейских телефонов. Трубку схватил Дитмайр, послушал, отрывисто сказал «Секунду!» и передал ее Сидовски.
Это был лейтенант Лео Гонсалес.
— Дай мне расклад, Уолт.
Сидовски доложил обстановку, глядя через занавески гостиной на полдюжины полицейских машин, фургон наблюдения без опознавательных знаков и репортерские машины у въезда.
— Как насчет Доннер, Уолт? Можно вести речь о серийном убийце?
— Пока рановато, Лео.
— Пожалуй. Отец может опознать плохого парня?
— Не знаю. Сейчас составляем фоторобот.
— У нас тут люди всю ночь будут искать концы в Бальбоа и Джордан-парке, — сказал Лео. — На помощь бросим отдел нравов и убойников. Прошерстим реестр, посмотрим, что выплывет. Проверяем также тюрьмы и психушки на предмет побегов, уходов, недавних выписок и жалоб соседей. Окрестные дома тоже.
Гонсалес обещал к рассвету прочесать весь парк и пройтись с рейдами по барам, борделям и стрип-клубам.
— Мэр связывался с шефом. Такая поддержка нам на руку.
— Ты говоришь очевидные вещи, Лео.
— Извини за твоего нового напарника. В понедельник это должно было официально состояться в отделе. Честь по чести. А тут…
— Все нормалек, Лео.
— Я тоже тебя люблю, дорогуша. До связи.
Позже Дитмайр ушел в кабинет к Натану и художнику. Тарджен находилась наверху с Мэгги. Раст просматривал отчеты. Сидовски одолжил его сотовый телефон. От прессы снаружи мобильник защищали шифрованные частоты. Стремясь улучить минуту уединения, Сидовски прошел на кухню. Там он бродил и оглядывал черно-белый кафельный пол, витражные окна, кружевные занавески, сводчатые двери, ведущие во внутренний дворик. Стол был, похоже, из клена. К дверце холодильника на уровне глаз была магнитом пришпилена газетная вырезка с советами, как себя вести при землетрясении.
А при похищениях? Ниже магнитики с утенком Дональдом и Микки-Маусом держали детскую раскраску с накорябанной внизу буквой «Д». Рядом висел календарь со смурфиками[17]. В нем на пятницу, в два часа дня, Дэнни была назначена встреча с врачом.
Сидовски набрал номер своего старика в Пасифике.
— Але?
— Привет, пап. Домой нормально добрался? — спросил Сидовски на польском.
— Да хорошо, без проблем. Шестьдесят долларов за такси — ты представляешь? Раньше за такие деньги дом можно было купить. Я вот помню.
— Так кто там нынче выиграл?
— «Атлетикс», десять — восемь.
— Разыгрались, стало быть, с моим уходом?
— Ты всю ночь будешь со своим делом работать? Я тут смотрел по телевизору. Худо дело. Аж сердце ноет.
— Да, пап. У меня всегда сердце ноет, когда в центре этого оказываются дети.
— И что этих сволочуг на такое тянет? Чего им неймется? Безумие, просто безумие. Я б того мерзавца своими руками застрелил.
— Пап. Мне с этим делом работы предстоит по горло, но я, как смогу, все равно к тебе вырвусь.
— Да уж само собой.
— Чем завтра думаешь заниматься?
— Надо съездить Джона подстричь. Помнишь Большого Джона?
— Отставного водителя автобуса?
— Его. Надо ему стрижку сделать.
— Вот правильно. Молодец. Ну ладно, пап, мне работать пора.
— Конечно. Давай, сынок, лови того гада. И пристрели.
— Постараюсь, пап. Ну, пока. Спокойной ночи.
Чувствовалось, как тело пробирает усталость. Сидовски сел, налил себе кофе и взял магазинный сэндвич с пастромой.
Неожиданно на кухню вошла Тарджен.
— Так вы в самом деле убили человека? Круто. А досье вел Дитмайр? — Сев рядом, она потянулась к кофеварке. — Расскажете как-нибудь на досуге?
— Поглядим.
Тарджен улыбнулась, отпила кофе и отвела нависшую на один глаз челку.
Хорошенькая. Есть что-то общее с его дочерьми. Сердце проникалось теплыми, с грустинкой мыслями.
17
Персонажи комиксов, анимационных и игровых фильмов, гномы с голубой кожей в белой одежде.