Потянула пакет с продуктами на себя.
Руслан понятливо кивнул:
— Я тебя здесь, на первом этаже, ждать буду. Пока прогуляюсь до старых знакомых.
Мама с удивлением проводила взглядом широкую мужскую спину, сморгнула пару раз и вопросительно уставилась на меня:
— Кто это? И где Андрей?
— Пойдем к тебе в палату? Как ты вообще тут оказалась? Тебе ходить можно? — заговаривая ее и уводя разговор в другое русло, начала я. — Ты завтракала? Что-нибудь нужно? Что врач говорит?
— Подожди ты, не успеваю! Здесь на первом этаже Наталья лежит, из семнадцатого дома, которая рядом с сельсоветом живет. Ну ты знаешь, я к ней за молоком хожу. Проведать ее спускалась, она же ногу сломала на днях. А со мной все в порядке, ничего смертельного нет. Это тетя Люда вчера переполошилась, заставила в больницу ехать. Я бы отлежалась, и все бы прошло, просто с Сонечкой нужно было посидеть.
— Мама, ты чего? Какой отлежалась? Высокое давление — это не шутки, так и парализовать может! — отругала ее.
— Да знаю я, — отмахнулась родительница, ведя меня за собой в палату.
Открыла дверь, пропуская вперед, и указала на место у окна.
В комнате помимо нее лежали еще две пожилые женщины и одна кровать напротив пустовала.
Я оставила пакеты у небольшой тумбочки и присела на свободную койку.
— Ничего мне не надо, кормят тут хорошо, врач внимательный. Сказал, недельку подержат, возьмут анализы, обследуют. А там как получится. — И, нахмурившись, все-таки вернулась к предыдущей теме: — Что это за мужчина с тобой был? Кто он?
— Никто. Просто друг, мам.
— А Андрей?
— А что Андрей? — пожала плечами, вспоминая вчерашний разговор с мужем и глотая колючий ком. — Ему не до меня.
— Не нравится мне твой тон, — покачала она головой.
— Мам, можно я пока у тебя поживу несколько дней? — спросила прямо в лоб.
Она на секунду замерла, вглядываясь пристально, будто надеялась прочитать, что случилось, у меня на лбу.
— Ага?! Выкладывай! Что натворила? — сразу пошла в наступление.
Вот так всегда.
Я устало выдохнула, откидывая голову назад и разглядывая новый потолок в палате. Родители воспитывали меня в строгости, требуя полного послушания. Я не была капризным или проблемным ребенком, но это не спасало от наказания всякий раз, когда происходило что-то нехорошее с моим участием.
А самое обидное было даже не то, что я могла пострадать, а то, что никто из родителей не пытался выяснить, кто прав, и, даже если я оказывалась пострадавшей стороной и совершенно не была виновата, все равно наказывали меня.
Всегда.
Во всем!
Проще было дать нагоняй мне, посадив под домашний арест и лишив всех плюшек, чем пытаться узнать, кто первый начал, и портить отношения с соседями.
И вот опять. Мама еще не услышала моей истории, не узнала, в чем дело, не вникла в суть, а уже: "Что натворила?"
— Я развожусь с Андреем, — отрезала жестко. — И мне нужно успеть найти съемную квартиру.
— Как это разводишься? — всплеснула руками родительница. — Ты с ума сошла? Такого мужа золотого бросать? Женя?! Это из-за этого гоблина, что ли, который с тобой приехал? — Мне даже обидно стало, как она обозвала моего ангела-хранителя. — Из-за него все, признавайся? Ой, позор на нашу голову! Пошла по рукам! Ты что ж такое творишь? А о дочери подумала?
— Мама! — оборвала ее обвинительный поток. — Прекрати! Руслан не имеет никакого отношения к моему разводу. Он тут ни при чем!
— А что тогда? Красиво жить надоело? По деревне и коровьему говну соскучилась? Так я выйду, устрою тебе. Ох, устрою!
Я резко вскочила с кровати, подходя к окну. Зря ей рассказала. Но и утаивать бесполезно. Она все равно рано или поздно узнает, и тогда обвинений станет в разы больше.
— Мама, Андрей мне изменяет. Я вчера узнала. Он даже отрицать не стал. Признался, еще и правым себя считает, — попыталась оправдаться, взывая хоть к какому-нибудь сочувствию.
Она же мать! Она же сама женщина. Должна меня понять!
Но, увы, ничего подобного в ее глазах даже не промелькнуло.
— И что? Что такого страшного? Я не понимаю! Объясни? Ну сходил налево, ну взбрыкнул. Не стерся же? Домой вернулся? Ребенка не бросил? Тебя не обижает? Да ты хоть понимаешь, что все мужики гуляют? Нет таких, кто не изменяет, Женя, нет! Понимаешь? Природа у них требует. Это что ж теперь — на семью, на детей плюнуть и уходить каждый раз, когда они налево идут? Да у нас никто не жил бы тогда вместе. Это ты домашняя была, жизни не видела, оберегали тебя с отцом как могли, но время-то идет, взрослеть пора! Понимать, что не в этом счастье.