Смотря сюда,– он поднес к глазу колпачок ,,ручки,, направив его на солнце,– по движению черной черты вы определите число рентгенов. Только не бросайте и не пытайтесь дозиметры открывать. У вас у каждого в индивидуальных аптечках есть таблетки афина, это противорадиационное средство. По три таблетки перед выездом и окончанием смены – тоном школьного учителя попросил он, собираясь вернуться в строй.
– И еще вот что, – остановился лейтенант,– в лес особо без нужды не забирайтесь, особенно глубоко, лес впитывает и хранит радиацию, поэтому старайтесь быть на открытом продуваемом месте.
Игорь, оставив друзей, под ревущей броней ,,ИМЭЭРА,, сидел в кузове с краю, на второй машине взвода. Колонна из десятков машин, вытягивалась в колонну в сторону деревни.
– Старые Соколы, – прочитал он на остановочном павильоне, когда колонна, поднимая тучи пыли, втянулась на сельскую улицу, – Смотри, а они то, чего здесь? – толкнул он локтем рядом сидевшего, показывая на маленьких детей, играющих в песке, на обочине дороги.
– К бабушкам на юга привезли, в душу их мать, – зло выругался сосед, – ладно мы глотаем рентгены по нужде, погоны обязывают, никуда не денешься , а их то за какие грехи. Неужели никто не понимает, что здесь на самом деле произошло, бежать отсюда надо, бежать.
– А чего бежать –то? Солнце жарит, как в Африке, небо чистое, дождя не ожидается, домой приедем загорелые, как с курорта.
– Ты дурак, или прикидываешься?, – повернулся к нему сосед, – Ты хоть понимаешь, что рванул атомный реактор, атомная бомба, понимаешь? Все здесь покрыто радиацией, и, страшнее всего радиоактивная пыль, которой дышат эти ребятишки. У тебя дети есть.
– Ага, пацан,– утвердительно качнул головой Игорь.
– Вот и благодари бога, что он дома, а не здесь.
– Ты что знаешь так расскажи,– тронул его за коленку ,Игорь.
– Чего говорить, сам скоро все узнаешь. Я на атомной подводной лодке служил, нам про аварии на них, много рассказывали, чтоб готовы были к нештатным ситуациям. Не знаю, что может быть страшнее. Радиация, не имеет ни цвета , ни запаха, она вообще ничего не имеет, просто смерть несет и все. Единственно что, я тебе по этому поводу скажу: – оказались мы с тобой, в хорошее время года, на цветущей Украине, но в самом гиблом месте, которое только можно придумать.
А что с нами будет, никто про то не ведает. Как поется:– ни бог, ни царь, и не герой. Надевай ,.намордник,, в посадки въезжаем,– стал он рыться в противогазной сумке в поисках ,,лепестка,,
Растянув взвод по просеке, старлей ставил задачу, изо всех сил пытаясь перекричать рев танковых дизелей , совсем невидимых из-за гор песка, которые они толкали впереди себя на отвалах.
– Разделитесь по четыре человека, по группе на мачту, двое с лопатами, двое с топорами. Рубите под мачтами ЛЭП кустарник, молодые деревья!– кричал взводный,– потом все под мачтами и вокруг перекопайте лопатами.
– Для чего копать-то? Картошку что-ли потом сажать будем?– раздался вопрос выкрик. 18
– Землю надо перевернуть, чтоб фон уменьшился.
– Весь шарик не перевернешь? Реактор-то фонит?– задал вопрос сосед Игоря по машине.
Взводный, толи не расслышал, толи не захотел услышать, он просто махнул рукой, приказывая приступить к работе.
– Леха , глянь, медбрат спит,– Сергей , развернув ,,ИМЭЭР,, сбросил с отвала песок
– Умаялся сердешный. Не жизнь: – малина,– посмотрел через триплекс на спящего под сосной санинструктора, Лешка.
– Забрался под сосновые лапы в тень, и дрыхнет, как под зонтиком на пляже, – привел сравнение Серега., – Вот чего, я не санинструктор, и сержант, и вокруг спирта ходит .Ладно поехали дальше, как говорится :– погнали наши городских,– взревев танк пополз по просеке, вгрызаясь мощным отвалом в землю.
– Ты чего, от жары одурел совсем? – подошедший дозиметрист растолкал спящего медбрата.
– Я нормально, а тебе чего надо? Вон сосен сколько, ложись под любую, – медик снова закрыл глаза, собираясь продолжить сон.
– Посмотри, тут больше рентгена фонит, – постучал по шкале прибора, висевшего у него на плече дозиметрист.
– Фонит и фонит. Главное, чтоб не воняло,– не открывая глаз, лениво протянул санинструктор.
– А пошел ты, уговаривать я его буду, ты что маленький что-ли? Опустится все на ,. Шесть часов,, тогда меня вспомнишь, – собрался продолжить работу дозиметрист.
– Погоди, погоди,– приподнялся на локте отдыхающий.
– А чего годить, ,, стоять,, перестанет, потом забегаешь.
– Ты чего? Серьезно что-ли? Да пропади он этот сон, здоровье как говориться дороже, – как ошпаренный вскочил медбрат.