Как представляется, активность национал-патриотического истеблишмента парадоксальным образом связана не столько с беспредельным усилением и ростом уверенности в себе, сколько с тем, что эта группа столкнулась с тем, что ее деятельность может иметь границы и границы ее пролегают отнюдь не там, где ей бы хотелось. Некоторые из них встретились с законом, а кое-кто даже был осужден. Действующие президенты страны, как второй, так и третий, ясно и недвусмысленно заявили, что не считают их опорой для себя в строительстве новой России. При этом Путин в свойственной ему манере высказался о «провокаторах и дураках». Именно при нем во власти на всех уровнях, включая высшие эшелоны, куда при советской власти допускались только образцово-показательные евреи, последние (наряду с немцами) появились в количестве, определяемом исключительно личными способностями и карьерным везением. Кому – естественная эволюция страны, кому – крушение устоев. Поговорка о том, что страшнее всего загнанная в угол крыса, возникла не на пустом месте. Политический антисемитизм и зоологические антисемиты опасны не столько для евреев, сколько для страны в целом, вне зависимости от того, занимаются ли они скульптурой, шахматами, телевидением или законодательной деятельностью. Еще более опасны те, кто стоит за ними, «ведая кадрами». Однако их попытки продемонстрировать силу и массовость поддержки своих идей столь отчаянны именно из-за отсутствия у них реальных рычагов воздействия на внутриполитическую ситуацию в России и осознания слабости в условиях отсутствия поддержки со стороны верховной власти.
Антисемитизм в Российской империи и СССР всегда опирался на поддержку властей, гарантированную «высочайшим соизволением» с самого верха, в России же 90-х гг. – на вседозволенность и равнодушие элиты. Новая система российской власти критикуется, часто справедливо, за многое, однако составной ее частью является открыто отрицательное отношение высшего руководства страны к национал-патриотизму и его антисемитской составляющей. «Путинский» патриотизм в России, совершенно неважно, из прагматических соображений или личностных особенностей «хозяина», занял негативную, иногда – жестко негативную позицию по отношению к погромно-патриотической ксенофобии старого типа, в немалой степени ответственной за распад Российской империи и Советского Союза. Именно это, явно неожиданное для отечественных антисемитов, явление и вызвало в конце первого президентского срока ВВП их активизацию. Судороги эти, скорее всего, не предсмертные, однако не следует принимать их за что-то большее, чем они являются: попытку воскресить призраки прошлого в стране, переставшей быть медвежьим углом Европы и задворками Азии. Бороться с антисемитизмом нужно, равно как необходимо внимательным образом отслеживать его эволюцию и проводить мониторинг текущего состояния дел в сфере межнациональных отношений. Полезно, однако, трезво осознать, что Россия с той историей, которая у нее была, никак не может в одночасье стать страной межнационального консенсуса. Переход же от инфантильной восторженности по поводу «новой России», в стиле «пламенеющих идиотов» из числа «демшизы», к истерике по поводу того, что страна болеет подростковыми болезнями посттоталитарной эпохи, бесполезен, хотя как PR-ход для политиков третьего эшелона и выходящих в тираж журналистов имеет некоторый смысл, относящийся исключительно к их собственной карьере.