Именно до этого лагеря добрались спасатели. Они долго бродили по лагерю. Совещались, высказывали предположения, но так и не пришли к общему выводу на тему – что же все-таки произошло тут. Было очень много вопросов, на которые никто не мог дать хоть немного удовлетворяющий ответ. Например, почему туристы, разделившись на группы, разошлись в разные стороны, но не взяли с собой вещи? Хотя бы вещи первой необходимости. Хотя бы телефоны. Трудно представить сейчас молодых людей без своих гаджетов. Еда, аптечки, «мыльно-рыльные» принадлежности – все оставалось в палатках. Наличие этих вещей в лагере наводило на грустные мысли. Спасатели опечалились и, как бы им не хотелось, связались с местными представителями властей.
Плавный, слегка завораживающий рассказ Ахмета прекратился. Набежавшие облака закрыли солнце. Получилось это синхронно и поэтому очень меня впечатлило. Конец повествования – нет солнечного тепла. Однако. Я улыбнулась этим каламбурным мыслям и приоткрыла глаза. Ахмед испарился как мираж в пустыне (хоть я никогда и не видела данное явление, но как словесный оборот оно мне очень нравилось). На месте Ахмета возвышался Сережа, он счастливо улыбался мне, подставляя свое тело лучам солнца. Именно он был этим облаком, что закрыло меня от яркого солнечного тепла и прервал моего рассказчика.
«Что, одолевают местные с предложениями экскурсий и массажей?»
Я только неоднозначно мотнула головой в ответ и улыбнулась.
«Ты главное не вступай в разговор, просто «нет» ответила и все на этом. Они так быстрее отстанут. А если хочешь на какую экскурсию или может процедуру, то давай решим куда и как». Сережа продолжал улыбаться то ли мне, то ли солнцу. Понять было сложно, но с его лица улыбка здесь практически не сходила. И хотя бы из-за этого я была бесконечно благодарна это месту. Здесь мой любимый забывал о всей той боли и грязи, что были следствием его работы. Вот такой побочный эффект. Теперь смысл фразы «добро должно быть с кулаками» для меня приобрел новый смысл. Да, у добра должны быть кулаки, но не столько для борьбы со злом, сколько для защиты от последствий борьбы со злом. Нужно иметь особенное строение организма, чтобы каждый день сталкиваясь с насилием, бандитизмом и убийствами не впитать в себя всю эту грязь. Чтобы не уподобиться преступникам, а по-простому – не озлобиться на весь мир вокруг тебя. И только поэтому я готова была целовать порог этого отеля, лишь бы улыбка и какая-то детская радужность еще немного продержалась в этом таком любимом и дорогом мне великане.
Пусть я испытывала самые добрые и нежные чувства к Сереже, но себя я любила не меньше. И именно поэтому я почти искренне улыбнулась ему в ответ и серебристым голоском, от которого стало аж себе противно, произнесла: «Ну, раз так уговариваешь, то может возьмем машину на прокат и посмотрим округу сами. Тем более за рубежом ты еще не водил автомобиль». Моей подлости не было предела. От этой мысли меня слегка передернуло. Сережа немного потоптался с ноги на ногу, потом поговорил сам с собой у себя в голове – при чем это было явно заметно по его мимике лица. И наконец-то выдавил из себя. «Ну, давай. Только узнаю где и на каких условиях можно авто в ренту взять». Мой рыцарь со вздохом и печалькой в глазах посмотрел на море, потом на бар и естественно на шезлонг, еще раз вздохнул и побрел в сторону главного корпуса отеля. Не было его минут двадцать. Я успела выпить минеральной воды и окунуться у берега в море, спасаясь от жары. Сережа вернулся в более веселом расположении духа. Он бесконечно долго и радостно рассказывал о том, как он искал где взять автомобиль. О том, как он раззнакомился с неплохим малым по имени Ахмед. Этот парень очень подробно рассказал ему о местных достопримечательностях, которые обязательно надо посетить. Все это я слушала в небольшом напряжении. Уж очень все складывалось благополучно для меня, поэтому непроизвольно я все-таки ждала этого злополучного «но», поэтому, когда Сережа его произнес, то для меня это было совсем даже не удивительно, а можно сказать очень даже ожидаемо. «Но машина, подходящая нам, освободиться только через два дня. Так что у нас два «матрасных» дня еще, а потом go-go-go в путь по округе», – и он беззаботно плюхнулся на шезлонг, который натянуто под ним то ли крякнул, то ли всхлипнул. Чтож, два дня значит два дня. Тем более всю полученную информацию о происшествии, которая скакала в моем мозгу с извилины на извилину, мне нужно было как-то урезонить и упорядочить. Двух дней на это вполне хватит. Я поудобнее устроилась на шезлонге и … уснула.