читала… на тот момент это было совсем не важно, лишь бы стало лучше. Боль действительно через несколько минут ушла. Даже следа не осталось. Жизнь приобрела яркие краски, на солнце уже не больно было смотреть. А ее попутчики уже не вызывали у нее тихое чувство неприязни мерно перерастающее в поглощающее чувство ненависти. Был один недостаток – через пару часов очень хотелось спать. Настолько сильно, что Анечка буквально валилась с ног и засыпала. Спустя несколько дней после употребления этих препаратов, Аня уже четко могла определить, когда наступит эта фаза сна. Поэтому достаточно удачно девушка находила места для сна, и через несколько часов была уже на ногах. В моменты пробуждения Анечка не всегда могла отдавать себе отчет, но она списывала все это на глубокий сон и побочное действие обезбаливающих. День за днем таблетки были единственным ее спасением. Один раз эта таблетка помогла даже Виктору. У него нестерпимо болела голова (то ли перепады высот сделали свое коварное дело с давлением, то ли виски было выпито слишком много накануне, неважно) и эта таблетка буквально возродила парня. Сон его не сморил, а наоборот, молодой человек был энергичен и даже излишне напористым. Анечкин же недуг со временем стал требовать все большего и большего увеличения дозы. Горстями она таблетки конечно не ела, это я утрировала, но четыре штуки за раз уже употребляла и спала соответственно уже дольше. Более того, предварительно найти место для сна у нее уже не всегда получалось. Из новых ощущений появилась еще одна особенность. Анечке стали сниться сны. Красочные, яркие и очень явственные. Было дело, что она проснулась с явным ощущением, что очень долго что-то несла. У нее даже крепатура была несколько дней. Она долго сидела в то утро у потухшего костра и ела кем-то заботливо оставленные бутерброды и кофе в термосе. Любого другого человека присутствие невесть откуда взявшегося провианта удивило бы, но только не Анечку. Она настолько уверовала в сверхестественность ее властелина, бога, наставника, что она абсолютно была уверена в том, что это именно он передал ей через своих помощников еду. Тем более она четко помнила, что во сне, который Анечкина психика никак не хотела выдавать за действительность, у ее наставника было очень много помощников. Они были странными, некрасивыми, но очень сильными людьми. Иногда они смеялись невпопад или начинали плакать. Властелин в этот момент подходил к ним, гладил по голове, обнимал и успокаивал. Были в его окружении и красивые люди. Очень красивые молодые люди. Юноши и девушки. Они были в небесно голубых одеяниях, которые так красиво развевались на ветру. Иногда с ними тоже что-то случалось, потому что наставник подходил к ним обнимал, потом эти люди засыпали, и он укладывал их на землю лицом вниз. Потом делал какие-то манипуляции над их головами, а его помощники их уносили. Куда и зачем Анечка никогда не могла понять или запомнить… Головная боль опять подкрадывалась и приходилось опять и опять пить таблетки. Сегодня Анечка сидела на тропе, ведущую на вершину горы. Тропа местами была выложена природной брусчаткой. Боль отступила и легкий ветерок освежил голову. Всплыло странное воспоминание о том, как Анечка почему-то бежала к автомобильной трассе. Какие-то люди в форме задавали много вопросов. Доктор. Его удивленное лицо сильно встревожило Анечку, и она убежала. Куда и зачем она уже не могла вспомнить. Девушка поднялась, сделал над собой усилие и пошла опять в гору. Брусчатки ставала все меньше и меньше. Сколько она брела определить Анечка так и не смогла, хотя и не сильно старалась. По крайней мере на вершину Анечка зашла уже в сумерки. С другой стороны, это не могло не радовать. Потому что всю красоту вершины горы Химеры можно полноценно оценить именно в сумерки. Человеческие фигуры уже не так четко видны, это были скорее темные очертания, ночные тени… Природный огонь кое-где горел постоянно и люди старались умоститься возле него маленькими групками. В некоторых местах выход огня на поверхность горы был огражден, потому что он не постоянно горел, а появлялся периодически. Анечка устроилась в гордом одиночестве именно у такого места, где огонь был свободен и хаотичен. Девушка буквально приклеила свой взгляд к языкам огня. И в ее воспаленном мозгу начали вспыхивать воспоминания. Ужасные воспоминания. Люди. Красивые мертвые люди. Их было много. Их надо было обязательно нести. Куда и зачем нести Анечка не понимала. Картинки этих воспоминаний и ощущений сменялись другими, еще более жуткими. Люди, опять мертвые люди. Но уже обезображенные до неузнаваемости. Крававое месиво вместо лиц. Их было бесконечно много, и они были разложены как персонажи какой-то страшной картины. Спектакль, но какой спектакль! Главные и второстепенные роли в этом представлении играли изуродованные трупы разных людей, от обычных до изуродованных не только кем-то, но и природой. Среди них Анечка вроде бы распознала своего посланца, олигофрена, который принес ей таблетки от учителя. Ей стало безумно жаль этого парня. Она видела его всего раз, но он произвел на нее только положительное впечатление. Да, он не был красив, скорее всего его можно было назвать не красивым, но от него исходила какая-то детская наивность и искренняя доброта. Анечка не могла охватить взором воспоминаний общий вид этой ужасающей инсталяции. Но ее пусть и воспаленный, но все еще мозг передал ей импульс – все, что сейчас она вспомнила это кем-то создано. Это не может быть обычный человек, который пьет, ест и живет где-то в том же мире, что и она. Это скорее всего какой-то дьявол, олицитворение люти и злобы, злой гений, ученик абсолютного зла… или учитель…нет, не может этого быть… наставник, мой бог, мой властелин…. Девушка уже не видела огонь, перед глазами уже было небо, черное небо с черными облаками и яркие точечки звезд… ее зрачки расширились и уже никогда не станут такими, как раньше… живыми…