Молодая мамаша мальчугана, поправив прическу и макияж, решила также приобщится к разговору.
«Знаете, из-за этих одинаковых телефонов у нас всегда накладки получаются. У нас с мужем между прочим тоже одинаковые модели телефонов. Правда милый?», – при этих словах она взяла ухоженными пальчиками с острыми длинными ноготками мальчика за подбородок и смачно поцеловала в губы. Окружающие замерли. Малыш хохотнул баском, с нескрываемым удовольствием окинул всех присутствовавших взглядом, а потом по-хозяйски развязанно хлопнул ладонью «мамашу» по попе. Всё. На этом моменте меня заклинило.
«Мариш, смотри как этих торкнуло то. Особенно тётеньку. Ой, умора», – и мальчуган так заливисто рассмеялся, что у меня на лице, и не только у меня, а у окружающих также, появилась невольная улыбка.
«Это не ребенок, это лилипут, то есть, простите великодушно, взрослый человек маленького роста», – голос пожилого мужчины вывел меня из транса. Я внимательно принялась рассматривать лилипута. Или карлика? Нет, все-таки лилипут, насколько мне не изменяет память. В чем отличие? А все просто. Лилипуты – это действительно взрослые люди очень маленького роста и веса. Что-то вроде от пяти до пятнадцати коллограмов при росте от сорока до девяноста сантиметров. Лилипуты сложены достаточно гармонично. Даже во взрослом возрасте они имеют отличные пропорции и немного похожи на детей. Поэтому не мудрено, что мы все так ошиблись. Все без зазрения совести рассматривали лилипута, а он с нескрываемым удовольствием упивался внезапно свалившейся на него мимолетной славой.
«Уважаемые, раз вы все так дотошно меня рассмотрели. То, на мой взгляд, пришло время знакомств», – и мужчина-ребенок опять рассмеялся, правда на этот раз в его голосе я все-таки услышала какие-то взрослые нотки, хрипотца что ли или какой-то легкий басок проскользнул…
Люди в ближайшем кругу засуетились и начали представляться, ну прям как в анонимном обществе алкоголиков.
«Я – Мариша, он – мой муж, Геночка. Мы летим домой, с отдыха». После такого представления со всех сторон понеслось: «Я – Валентина, я – Денис, я – Герман…». Следующее «я» немного меня удивило, хотя после лилипута Геннадия, мне казалось, что я уже готова ко всему. «Я – Назар, летал по работе, сейчас буду лететь домой – отдыхать», – и молодой человек искреннее улыбнулся, добавив: «Ну, как-то так», – и опять улыбнулся. неожиданно. Я думала, что у такого холеного паренька имя должно быть, как минимум Эдуард (ну, сто процентов Эдичкой должна была звать его мама), да и лететь он должен с отдыха домой, а не с работы. Да, чудны дела твои, Господи.
«Марусь, что тут. Кипиш какой-то был вроде. Я прибежал, а у вас тут уже и туса нарисовалась. Молодцы», – и Серега смачно чмокнул меня куда попало, а попало как обычно в голову. Тут объявили нашу посадку, и в процессе перемещения в самолет, полета и выхода из самолета, я уже начала забывать о случившемся. Ну, было и было. Тем более мне было о чем подумать. Нет, я в этот раз не обдумывала витееватые ниточки преступлений, который расследовал Серега и команда, в которой он теперь работал. Я думала, как не банально, о своей непосредственной работе. Я же все-таки управдом. А судя по количеству сообщений и письменных, и голосовых в моем «царстве-государстве» явно что-то происходило из ряда вон выходящее. Родной город встретил непроглядным туманом какого-то неприятного срого цвета. Поэтому радости возвращения в домашние края не произошло. Если кратко, то все было серое, мрачное, не побоюсь этого слова – грязное. Все выходили из самолета какие-то слегка придавленные этой внезапно окружившей нас хмуростью. В автобусе на удивление стояла почти полная тишина – не было веселого щебетания отдыхающих и даже детского плача хотя бы одного ребенка. Тишина и только технические звуки транспорта. В здании аэропорта стало как-то повеселее. Новый ремонт, яркое освещение, красочные рекламные и информационные вывески, люди, едущие на отдых… все это оживило пассажиров нашего рейса, и они как какие-то диковинные животные, вышедшие из зимнего сна, встрепенулись и мгновенно слились с организованной толпой в здании вокзала.