ЦКОГ ПРИЗЕМЛИЛСЯ
ПОСЛЕ ДЕСЯТИЛЕТНЕГО ПОЛЕТА
Через десять лет после постигшего нас Несчастья ядерной войны межзвездный спасательный орган, ЦКОГ, произвел историческую высадку на поверхность Земли. Свидетели описывают эту высадку, производившуюся целой армадой кораблей, как зрелище, «потрясающее как своим масштабом, так и своим значением». Назначенный Центаврианскими властями верховный координатор, сотрудник ЦКОГа Питер Худ незамедлительно разместил свою штаб-квартиру в развалинах Нью-Йорка. После совещания с ближайшими помощниками он сделал заявление: «Я прибыл не для того, чтобы наказать виновных, а чтобы всеми доступными методами возродить планетную цивилизацию, а также восстановить...»
«Жутковато как-то», — думал Худ, читая передовицу. Разнообразные информационные рецепторы гомеогазеты проникли в его собственную жизнь, воеприняли, переварили и использовали в передовой статье его беседу с Отто Дитрихом. Газета выполнила — выполняла — свою работу; ее внимания не избегло ничто, достойное какого-либо интереса в качестве новости, даже приватный, без единого свидетеля разговор. Надо быть осторожнее.
Ну и, само собой, была другая статья, зловещая по своим интонациям, повествующая о прибытии карателей, полиции.
СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ ОБЕЩАЕТ НАЙТИ «ВОЕННЫХ ПРЕСТУПНИКОВ»
Следователь по особо важным делам капитан полиции Отто Дитрих, прибывший с Проксимы Центавра на одном из кораблей армады ЦКОГа, заявил сегодня, что лица, повинные в происшедшем десять лет назад Несчастье, «ответят за свои преступления» перед Центаврианским судом. Как стало известно «Тайме», две сотни одетых в черное полицейских уже занялись расследованиями, целью которых...
Газета предостерегала Землю в отношении Дитриха, и Худ невольно почувствовал некое мрачное удовлетворение. «Тайме» не собиралась служить оккупационному командованию. Она служила всем, в том числе и тем, кого Дитрих собирался судить. Каждый шаг полиции будет — без всякого сомнения — замечен и описан в мельчайших подробностях, что вряд ли приведет в восторг Дитриха, привыкшего работать в условиях полной тайны и анонимности. Но право решать, будет ли выходить газета, принадлежит Худу, и только ему.
А он не собирался ее закрывать.
И тут его взгляд остановила еще одна статья, помещенная на первой полосе. Прочитав ее, Худ нахмурился. Ему стало как-то не по себе.
СТОРОННИКИ ЦЕМОЛИ БУНТУЮТ В СЕВЕРНЫХ ПРИГОРОДАХ НЬЮ-ЙОРКА
— Сторонники Бенни Цемоли, собравшиеся в уже знакомых нам палаточных городках, постоянно ассоциируемых с этой колоритной политической фигурой, имели стычку с местными жителями, вооруженными молотками, лопатами и кольями. Каждая из сторон заявляет, что именно она победила в этом двухчасовом сражении, после которого двенадцать человек были госпитализированы срочно организованными пунктами скорой помощи, а еще двадцать получили более легкие повреждения. Цемоли, одетый, как и обычно, в похожий на тогу красный балахон, посетил пострадавших. Он пребывал в хорошем настроении, шутил и говорил своим сторонникам, что «теперь уже скоро» — явный намек на обещание организации устроить в ближайшее время марш на Нью-Йорк, чтобы установить, как выражается Цемоли, «социальную справедливость и истинное равноправие впервые в мировой истории». Нужно напомнить, что до своего заключения в Сан-Квентине... Флетчер, — сказал Худ, щелкнув тумблером интеркома, — проверьте, что происходит на севере округа. Там собралась какая-то политическая шайка, разузнайте о ней.
— Сэр, — донесся из динамика голос Флетчера, — у меня тоже есть эта газета. И я прочитал материал про Цемоли. Туда уже отправлен корабль, он в пути, и вы получите доклад не позже чем через десять минут. — Динамик смолк.
— А как вы думаете, — неуверенно спросил Флетчер после долгой паузы, — нужно будет привлекать людей Дитриха?
— Надеюсь, что нет, — коротко ответил Худ.
Получасом позднее Флетчер зачитал поступившее с корабля сообщение. Не веря своим ушам, Худ попросил повторить. Однако все так и было. Экспедиционная группа ЦКОГа тщательно обследовала местность. Не обнаружилось ни палаточного городка, ни каких-либо иных признаков большого сборища людей. И ни один из допрошенных местных жителей никогда не слыхал фамилию Цемоли. Не оказалось также ни следов недавней стычки, ни станций скорой помощи, ни госпитализированных в них раненых. Только мирная, почти что сельская местность.
В полном недоумении Худ перечитал статью. Вот она, здесь, на первой полосе «Тайме», черным по белому, рядом с передовицей о приземлении Центаврианской армады. Ну и что бы это значило?