Внешнеторговые связи — вещь нужная и неизбежная, но они для страны тогда благо, когда эти связи прочно обусловлены внутренними экономическими возможностями и потребностями страны.
Так было при Сталине, так наверняка было бы при Берии, но не так оно пошло при Хрущёве.
Показательно, что с газом всё было вначале иначе, чем с нефтью. Нефть можно транспортировать за рубеж в цистернах по железной дороге, в танкерах по рекам и морям. С газом — при большом экспорте — это делать сложнее. Поэтому, хотя к 1960 году добыча природного газа возросла в СССР в 15 раз, объём его экспорта в 1960 году составил всего 0,2 миллиарда м3 (0,5 % от общей добычи).
Удивляться не приходится — тогда по нашим землям ещё не пролегали трубопроводы, высасывающие из советских недр советский газ в пользу чужих земель. Могучий газовый экспорт — в дополнение в нефтяному — нам «организовали» агенты влияния Запада уже в брежневскую пору. Ещё в 1970 году СССР отправлял на экспорт всего 3,3 миллиарда м3, но уже в 1980-м — 54,2 миллиарда м3, а в 1986-м — так и вовсе 79,2 миллиарда м3.
Для справки — в 2006 году объём газового экспорта только РФ только в «страны дальнего зарубежья» составил 165 миллиардов м3 (в страны СНГ поставлялось всего 41,1 миллиарда м3).
Вот так!
При этом нарушающие сбалансированность сталинских директив «нефтяные» хрущёвские коррективы были не единственной системной экономической диверсией против социализма в СССР. Неоправданная внутренними потребностями интенсификация добычи нефти подрывала баланс промышленного развития. Но ведь было же ещё и сельское хозяйство. Его ведь тоже надо было подрывать диспропорциями и поощрять «провальные» тенденции.
Что ж, хрущёвцы, которых уже не мог сдерживать Берия, внесли разрушительные коррективы и в сталинский план подъёма сельского хозяйства уже в 1954 году. Я имею в виду «целинную» «эпопею», о которой уже писал в предыдущих книгах, но вынужден буду повториться.
Валовой урожай зерновых культур намечалось увеличить за пятилетие на 40–50 процентов. При этом предполагалось повысить урожайность зерновых культур с одного гектара в районах Южной Украины и Северного Кавказа до 20–22 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров; в районах Поволжья до 14–15 центнеров и на орошаемых землях до 25–28 центнеров; в Центрально-черноземных областях до 16–18 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров; в нечернозёмной полосе до 17–19 центнеров; в районах Урала, Сибири и Северо-Восточного Казахстана до 15–16 центнеров и на орошаемых землях до 24–26 центнеров; в районах Закавказья до 20–22 центнеров и на орошаемых землях до 30–34 центнеров…
Как видим, средняя урожайность зерновых по Союзу должна была находиться после выполнения пятилетки на уровне не ниже 15, а то и 20 центнеров с гектара.
Удой молока на одну корову в колхозах даже нечернозёмной зоны предполагалось довести до 1800–2000 килограммов, а в совхозах — до 3500–3900 килограммов.
Соответственно, в 1955 году предполагалось продать населению мясопродуктов — на 90 процентов; рыбопродуктов — на 70 процентов; масла животного — на 70 процентов; сыра — в 2 раза и сахара в 2 раза больше, чем в 1950 году.
Это тоже было всё заранее просчитано, и директивы XIX съезда в области сельского хозяйства можно было выполнить. Однако выполнены они не были, прочной базы для решения продовольственной проблемы мы не получили.
Почему?
А вот, кроме прочего, почему — из-за «целинной эпопеи»…
В сталинских директивах не было ни слова о пресловутом «освоении целинных и залежных земель», о которых стали трубить с весны 1954 года. Выступая на съезде, казахстанский секретарь Шаяхметов, говоря об «огромных успехах», отметил лишь «недостаточное внимание Министерства сельского хозяйства СССР к вопросам развития животноводства в Казахстане».
В директивах же, в разделе по сельскому хозяйству, о Казахстане было сказано лишь то, что необходимо обеспечить там «создание высокоурожайных сенокосов и пастбищ путем применения местного орошения и использования артезианских вод с тем, чтобы постепенно сократить дальние перегоны скота».
Ни о какой целине речи не было! И это было вполне объяснимо: объективно стране было не до целины. За время войны немцы сожгли и уничтожили 70 тысяч русских, украинских и белорусских деревень и сёл, разорили и разграбили 98 тысяч колхозов, 1876 совхозов, при этом даже в районах, не подвергавшихся оккупации, материально-техническая база сельского хозяйства была войной сильно подорвана. И всё это надо было восстанавливать — в РСФСР, в УССР, в БССР, что директивами и предусматривалось.