В инсинуациях Млечина Советский Союз под рукой Берии был бы к 1956 году одним тотальным ГУЛАГом. Что ж, надеюсь, что уже почти прочитанная читателем книга доказывает обратное.
Но каким же мог быть XX съезд КПСС, если бы с его трибуны в числе других выступал тов. Л. П. Берия? И что мог бы сказать Берия с трибуны партийного съезда в виртуальном 1956 году?
Прежде чем размышлять об этом, сделаю одно предварительное замечание. В «фантасмагории» Млечина есть некая показательная и принципиальная неточность. По версии Млечина Берия выступал на виртуальном XX съезде не только с заключительным словом, но и с Отчётным докладом ЦК КПСС. Однако Берия, произведённый Млечиным в Председатели Совета Министров СССР, не стал бы делать на съезде отчётный доклад от имени ЦК КПСС, как это сказано у Млечина.
Ошибка Леонида Млечина равнозначна для него саморазоблачению!
С одной стороны, он хотел показать, что и при виртуальном Берии, как и при реальном Хрущёве, ведущую роль в политической властной системе СССР играла бы партия. Мол, один «партократ» стоил другого.
С другой стороны, Млечин знал — как-никак — о реальном Берии немало. И поэтому не мог не знать, что Берия отдавал приоритет Советской власти, то есть — Совмину СССР как высшему исполнительному органу этой власти. Соответственно, Млечин сделал Берию не Генеральным секретарём ЦК, а Предсовмина СССР, но при этом ничтоже сумняшеся всучил своему виртуальному Берии отчётный доклад ЦК.
Так не сходятся концы с концами у всех фальсификаторов истории.
Что касается Сергея Кремлёва, то я не сомневаюсь, что при разумном развитии событий, то есть при государственном подходе сталинской «команды» без Сталина, Берия на очередной сессии Верховного Совета СССР где-нибудь осенью 1953 года или весной 1954 года мог быть избран Председателем Совета Министров СССР — вместо Маленкова. И тогда выступал бы на XX съезде как Предсовмина.
При этом его доклад, не нося характера отчётного доклада ЦК партии, мог бы, тем не менее, быть основным как отчёт коммуниста Берии не только перед партией, но и перед всей страной о том, что было сделано Советским правительством и какие планы оно для страны намечает.
Именно Советское правительство, а не Центральный Комитет КПСС.
Бывший предсовмина Маленков мог бы занять пост Председателя Президиума Верховного Совета СССР, обеспечивая этому посту уже не только формально, но и по факту высший приоритет в государстве.
Такое распределение обязанностей в «тандеме» «Берия — Маленков» было бы оптимальным и для них, и для страны, и для формирующейся мировой социалистической системы.
Думаю, что в Президиуме бериевского XX съезда уже не сидел бы Никита Хрущёв. Он, скорее всего, был бы пенсионером союзного значения. В 1954 году ему исполнилось 60 лет, и он вполне мог уйти на заслуженный отдых. А, может быть, он бы всё ещё подвизался в ЦК КПСС на посту одного из секретарей, но сама КПСС к моменту XX съезда имела бы при живом Берии уже иной, чем ранее, смысл.
Не в ЦК на Старой площади, а в Кремле в Совете Министров СССР и в Президиуме Верховного Совета СССР решались бы перспективные и текущие вопросы государственной и общественной жизни страны.
ЦК занимался бы вопросами идеологии, агитации и пропаганды, политического и нравственного воспитания масс. И тон в ЦК задавали бы уже не фигуры типа Хрущёва, а учёные, философы, обществоведы…
Непростым оказывался бы вопрос о приоритетах власти на местах. Если в республиках «первую скрипку» естественным образом могли бы играть республиканские совмины, то в областях передать власть из обкомов партии в областные исполнительные комитеты было бы сложнее. Но и тут переходный период мог пройти успешно, если бы сильные первые секретари обкомов перешли на руководство областными Советами депутатов трудящихся.
Ранее была повсеместной следующая практика… Хозяйственных и прочих руководителей и назначали, и снимали фактически партийные органы. Исключение из партии практически означало и снятие с работы, но и назначение помимо партийного комитета состояться не могло.
В новых условиях было бы более разумно, если бы партийные комитеты — обкомы, райкомы, горкомы, сохраняя функции подбора и контроля кадров, имели право лишь ставить вопрос о снятии недостойных руководителей безотносительно, членов партии или беспартийных, а при несогласии советских или хозяйственных структур выносить вопрос на обсуждение трудовых коллективов с обязательной процедурой закрытого голосования полноправных членов коллектива по обсуждаемому руководителю.
К 1956 году структурная перестройка власти вряд ли была бы завершена, однако она успешно продвигалась бы — у Берии иначе не бывало.