«Они мнэ еще за это спасибо скажут, — произнес про себя Верховный, когда стенографист пошел распечатывать этот приказ. — Иван Грозный и Петр Первый нэредко поступали очень жестоко, однако народ их все равно потом оправдал, поскольку их действия сохранили Россию. В условиях войны на уничтожение мы также будем уничтожать и трусов, и предателей».
23 августа ранним утром 56-й танковый корпус вермахта занимал рубеж наступления к югу от озера Ильмень. Приблизительно в десяти километрах к северу 6-я танковая и 3-я моторизованная дивизии выдвигались к Крестцу на главной автомагистрали Ленинград—Москва. Примерно на таком же расстоянии южнее танковая дивизия «Мертвая голова» прикрывала южный фланг корпуса от возможного удара сильных вражеских формирований на линии Демянск — озеро Селигер.
Продвижение вперед было медленным, но устойчивым, причем главную трудность представлял отнюдь не противник, а рельеф местности, хотя русские изо всех сил пытались как-то заполнить разрыв, образовавшийся после недавнего разгрома их 34-й армии.
В сумерках 24-го 6-я танковая дивизия уже вышла на шоссе, с помощью 8-й танковой дивизии сумела взять Личково и покатилась к Валдаю. Советские танки, контратаковавшие по шоссе, были отражены огнем самоходок «Штурмгешутц-Ш», умело занявших позиции слева и справа от проходившего по возвышенности шоссейного полотна слева и справа.
Пользуясь тем, что у советских Т-34 был очень небольшой угол склонения ствола орудия, они выстрелами в упор поразили и подожгли головной танк. А когда остальные машины начали съезжать с автострады на болотистую целину и резко замедлили скорость, начали поражать их, стреляя по бортам. Другие машины начали стрелять с опушки леса, и скоро уже несколько советских танков, трудноуязвимых в обычном бою, горели по обе стороны от дороги, в то время как танки, оставшиеся в тылу, бомбили немецкие пикировщики. Потерь немецкие самоходчики не имели и продолжали наступление, несмотря на то что их машины то и дело вязли в болотистой почве, тянувшейся вдоль шоссе вплоть до самого леса.
На следующий день 8-я танковая дивизия заняла город Валдай, оказавшийся точно таким же, как и множество других русских городов, куда уже входили танки этой дивизии. Была обязательная статуя Ленина, небольшая группа относительно приличных каменных зданий, в которых помещались советские учреждения, и бесконечные улицы, застроенные разномастными деревянными домами, опять же с деревянными мостками-тротуарами перед ними.
Части 6-й танковой дивизии в это время двигались на восток, чтобы взять и удержать железнодорожный центр Бологое, в то время как 8-я должна была теперь направиться к Вышнему Волочку.
В Кремле эта угроза со стороны корпуса Манштейна была недооценена. Ни Сталин, ни Жуков, ни Василевский так и не смогли прийти к единому мнению о наиболее вероятном направлении удара германских войск. Каждый отстаивал свое направление, однако точного обоснования привести никто не мог. Приходилось ждать, так как ничего другого просто не оставалось, пока на рассвете 25 августа группа армий «Центр» не перешла в наступление. В районе города Белый танки Гота прорвали линию обороны советских войск и силами 39-го танкового корпуса двинулись в направлении на Можайск, одновременно обходя с тыла Вязьму.
Одновременно танки Гудериана прорвались через советские позиции в районе дороги Рославль—Юхнов и глубоко вклинились в их тыл. Получилось так, что 4-й армии не пришлось даже делать особых усилий, чтобы захлопнуть кольцо окружения. Уже 28 августа танки 3-й танковой дивизии генерала Моделя встретились с авангардом 7-й танковой дивизии в Лосимо, и капкан окружения захлопнулся. В кольце оказались главные части трех советских армий.
27 августа пал Ржев, что создало предпосылки для еще более крупного котла в районе Осташкова. 31 августа немецкие танки, наступавшие с севера и с юга, встретились в пяти километрах южнее Торжка, в результате чего две трети советских войск, находящихся на московском направлении, оказались в окружении в районах Осташкова и Вязьмы. Затем немцы взяли Юхнов и Калинин. Стало очевидно, что противник стремится не только прорваться к Москве, наступая с севера и юга, но и пытается окружить ее значительно восточнее.
6 сентября в Штабе ОКВ[2] была подписана директива о непосредственном наступлении на Москву, на что командование Красной Армии ответило объявлением в столице чрезвычайного положения. Была создана Особая московская зона обороны во главе с генералом армии Г.К Жуковым, поскольку, как оказалось, и Западный, и Резервный фронты к тому времени уже были фактически разгромлены. Тот срочно вернулся из Ленинграда, где заменял оказавшегося неспособным выправить положение маршала К.Е. Ворошилова, однако в данном случае назначение это явно запоздало.