«Завтра же надо будет сесть за расчеты, попросить кумулятивный узел от гранаты этой самой «рус-трубы» и можно будет начинать делать бомбу», — подумал Ларионов, а Сталин между тем продолжал:
— Мне сейчас пришла в голову одна очень интересная мысль. У нас в предыдущие годы от разных граждан в самые различные инстанции поступали предложения с изобретениями военного характера, которые потом подвергались экспертизе и в случае отказа в выдаче авторского свидетельства или патента на изобретение сдавались в архив. Архив этот расположен здесь, в Куйбышеве, и надо бы отрядить специалистов посмотреть, а все ли находящиеся там предложения настолько уж никуда не годятся, чтобы их нельзя было использовать против нашего врага. Вдруг да и найдется в них что-нибудь стоящее. Как говорится: попытка не пытка. А возглавит это дело пусть товарищ Ворошилов. Он хорошо проявил себя, разбирая последствия нашей «бдительности» в вопросах динамореактивных установок, по которым мы были чуть ли не впереди всех, а сегодня, как нам сообщает наша разведка, плетемся в хвосте позади американцев и англичан, а может быть, уже даже и немцев…
Инженер Степан Петрович Кочергин имел бронь от призыва, поскольку работал в Челябинске на танковом заводе, где делали ставшие уже знаменитыми Т-34. И вдруг совершенно неожиданная командировка в Куйбышев, в какое-то странное, еще более закрытое, чем его завод, учреждение, где перед ним вывалили целые груды папок, содержавшие в себе… отказные изобретения, и велели самым придирчивым образом их изучать и брать себе на заметку любую полезную мелочь или идею. Кроме него в этом архиве оказались специалисты с авиационных и артиллерийских заводов, специалист по боеприпасам и даже некто, кто им вообще не пожелал представляться. Все они имели одно и то же задание: попытаться найти в этом творческом хламе что-то такое, что в свое время ускользнуло от внимания патентоведов либо было заведомо оценено как совершенно непригодное — и такое могло быть, как им сказали! — из вредительских побуждений.
Впрочем, занимаясь в этом архиве вот уже второй день и внимательно изучая все, что имело хотя бы какое-то отношение к танкам, Кочергин особого злого умысла пока что ни в одном из отказов не заметил, но посмеялся над многими предложениями от души, как, впрочем, и другие его товарищи по этой работе. То там, то здесь раздавался хохот, после чего следовало зачитывание перла вслух, и смеяться начинали уже все инженеры, независимо от своей специализации.
Ну разве не смешно читать про предложение некоего Лукина, студента Ленинградского технологического института, отчисленного за академическую неуспеваемость, но предложившего танк «Сходукет» на колесах диаметром 12 м! Некто Ф. Бородавков предлагал «контртанк» без мотора, в виде броневой бочки, которую находящиеся в нем бойцы должны были… катить на врага! А Г. Лебедев предлагал надевать на городские автобусы броневые корпуса, заранее заготовленные на случай войны. Г. Демидов придумал «прибор для просверливания стенок броневых машин с последующим пуском ОВ»: снаряд с липкой головной частью должен был приклеиваться к танку и прожигать в его броне отверстие, после чего туда впрыскивался отравляющий газ. Кто-то предлагал «пуховую броню» из прессованного птичьего пуха, броню на пружинах, которая бы пружинила при попадании в нее пуль и снарядов, — ну сущий бред, не стоящий никакого внимания.
Больше всех смеялись они над предложением снаряда под громким названием «Оборона СССР». Согласно описанию, последний при вылете из ствола орудия попадал на особую тележку с колесами, летел на ней «верхом» к цели, где и ездил на ней по полю боя, «нанося повреждения окопам и проволочным заграждениям, а после этого взрывался». Эксперт просто «убил» этого горе-изобретателя вопросом: почему тот считает, что снаряд непременно полетит колесами вниз? На этом их переписка, кстати, и оборвалась…
Кочергин совсем уже было решил, что ничего путного он здесь не найдет, как вдруг ему принесли несколько предложений П. Гроховского, о котором он много всего слышал, а тут вот в его руках оказалось чуть ли не все его творческое наследие. И Кочергин выписал ряд его предложений, в частности предложение размещать на башнях серийных танков направляющие для пуска тяжелых реактивных снарядов. Тут же начал сам прикидывать, и получилось, что на Т-34 такие направляющие лучше всего монтировать на заднем наклонном броневом листе, где можно будет таким образом устроить примерно пять таких ракет в индивидуальных броневых контейнерах. Кроме того, 82-мм реактивные снаряды, по его мнению, вполне можно было бы устанавливать на надгусеничных полках тяжелых танков КВ.