– Хайди мне не говорила, но по-моему, она.
– Почему вы так думаете?
– Мне показалось, что она была не так уж расстроена, когда говорила, что они расстались. Конечно, это могло произойти по обоюдному решению, но так бывает редко, вы согласны?
– Мистер Рэдсон – вчера вечером мы с ним побеседовали – сказал, что они перестали встречаться в январе. Это совпадает с вашими впечатлениями?
Кэт наморщила нос.
– В январе, говорите? Да, пожалуй, так и было. Но вы можете спросить Карлотту, мою экономку, думаю, она знает наверняка.
– В последнее время вы не видели его в доме?
– Видела, он иногда заходил к Хайди, их отношения стали чисто дружескими. Между прочим, по словам экономки, Джоди был здесь не так давно.
– Когда именно?
– В четверг. А почему вы об этом спрашиваете?
«Интересно, – думала я, – в чем конкретно они подозревают Джоди? Мог ли он заглянуть к Хайди в субботу вечером? Мог ли он причинить ей вред?»
– Мы пытаемся установить, не он ли подарил ей коробку шоколадных конфет. Возможно, он это сделал, пытаясь вернуть ее расположение. Вы не знаете, откуда у нее могла появиться коробка шоколадных конфет?
Я отчетливо вспомнила золотую коробку «Годивы», которая лежала в нескольких футах от бездыханного тела Хайди. У меня вдруг встали дыбом волосы на затылке.
– Это, случайно, не конфеты «Годива»? – спросила Кэт.
– Да, они самые.
– Ну, если вы говорите о той коробке, то она моя. А что, Хайди стало плохо от шоколада?
Проигнорировав вопрос Кэт, Фарли уточнил:
– Так это вы дали ей те конфеты?
– Нет, похоже, она их стащила. Эти конфеты кто-то подарил мне. В четверг я устраивала дома вечеринку, и кто-то из гостей принес коробку конфет. Мои знакомые знают, что я обожаю шоколад. Думаю, во время вечеринки Хайди в какой-то момент взяла их и отнесла к себе.
– Кто подарил вам конфеты?
– Не знаю. Тот, кто их принес, просто оставил коробку на столе в холле. Но почему вас так заинтересовали эти конфеты? Что с ними не так?
– Миссис Джонс, сейчас вопросы задаю я. – Нельзя сказать, чтобы Фарли сказал это грубо, но его тон на время погасил пыл Кэт. – Откуда вы знаете, что Хайди, как вы утверждаете, стащила эти конфеты?
– Позже, когда гости ушли, я хотела открыть коробку, но не нашла ее. Я подумала, что ее куда-нибудь убрали официанты, но я так и не смогла ее найти. А потом Бейли сказала, что видела коробку в комнате Хайди.
Фарли резко повернул голову в мою сторону.
– Когда вы видели конфеты в квартире покойной?
– Когда обнаружила тело. – Словно оправдываясь, я добавила: – До этого я никогда не бывала в ее квартире. – Почему вы рассказали о них миссис Джонс.
Я пожала плечами и объяснила:
– Просто к слову пришлось. Дожидаясь; пока приедет «скорая», мы говорили о Хайди. Ее рвало, поэтому мы обсуждали, что она обычно ест, и Кэт заметила, что Хайди иногда таскает из холодильника продукты. А я сказала про конфеты. Вот и все.
Фарли что-то записал в свой блокнот. Я просто умирала от любопытства, очень уж мне хотелось узнать, что происходит. Неужели конфеты оказались отравленными? Если так, то это означает, что жертвой должна была быть не Хайди, а Кэт. Кэт выглядела очень возбужденной, однако она глубоко вздохнула и взяла себя в руки. Я поняла, что после первой безуспешной попытки вытянуть что-нибудь из детектива, она собирается испробовать новую тактику. Кэт руководствовалась принципом, что каждая проблема имеет несколько решений.
– Послушайте, детектив, – начала она самым сладким тоном, – я рада, что этим делом занимается профессионал вашего уровня, и, конечно, у меня и в мыслях нет вас торопить. Но мне ясно, что в связи с этими конфетами вас что-то тревожит. Поскольку конфеты предназначались мне, я бы хотела знать, в чем проблема.
– Миссис Джонс, я непременно все вам объясню, но сначала мне нужно установить еще кое-какие факты. Вы можете описать коробку, которую видели на столе в холле?
– Это была золотая коробка «Годивы». Вот только обычно такие конфеты перевязывают золотой тесьмой, а эта коробка была украшена искусственным цветком, что-то вроде подарочной упаковки. Цветок был розовый. Бледно-розовый.
– Вы уверены, что конфеты взяла Хайди?
– Иначе пришлось бы предположить удивительное совпадение, совершенно невероятное, – сказала Кэт. – Кто-то приносит мне коробку шоколадных конфет. Эта коробка таинственным образом исчезает со стола, а через некоторое время коробка таких же конфет появляется в квартире Хайди, которой не по карману покупать дорогие конфеты и которая имеет привычку таскать у нас сладости.
– Хайди в тот вечер была дома?
– Да, она работала. Я наняла ее, чтобы она ухаживала за моим сыном Тайлером, а в тот вечер у меня была вечеринка.
– Я сама видела ее в коридоре, – вмешалась я. – Она приходила за курточкой Тайлера. Признаться, мне показалось что она выглядит как-то странно, только я не поняла, в чем дело. Может, она решила, что я застукала ее за воровством конфет?
– Ради Бога, – взмолилась Кэт, – что происходит? Я больше не могу терпеть неизвестность.
– Ну хорошо, – сжалился Фарли. – Похоже, с конфетами дело нечисто. Большая часть из них съедена, оставшиеся мы отдали на экспертизу. Судя по всему, конфеты испорчены.
– Испорчены? – переспросила Кэт. – Вы хотите сказать, они протухли? С «Годивой» такого просто не может быть.
Фарли пояснил:
– Конфеты, найденные в коробке, в действительности не являются конфетами «Годива». Это тоже трюфели, но не «Годива». Складывается впечатление, что это самодельные конфеты, кто-то вынул из коробки настоящие и заменил их другими.
«О Господи! Ну и дела! – подумала я. – Кто-то хотел убить Кэт, а вместо нее погибла Хайди». Но Кэт, как мне показалось, еще не совсем это осознала.
– Что конкретно вы понимаете под словом «испорчены»?
Сладкий тон исчез, теперь Кэт говорила с детективом раздраженно, как с человеком, который подал идею новой статьи, но не смог за двадцать секунд сделать так, чтобы она звучала чертовски сексуально. Однако под раздражением я смогла уловить нарастающую панику.
– У нас пока нет токсикологического заключения и отчета о вскрытии, но мы подозреваем, что причиной смерти Хайди стало вещество, которое было подмешано в шоколад. По-видимому, это был какой-то яд.
Лицо Кэт стало медленно принимать ошеломленное выражение. Некоторое время она потрясенно молчала и наконец проговорила:
– Минуточку, вы хотите сказать, что моя нянька погибла из-за того, что съела отравленные конфеты, предназначенные мне?
– Я бы не хотел спешить с выводами, нужно дождаться официального отчета о вскрытии и токсикологического заключения. Однако сейчас мы действительно подозреваем, что над конфетами кто-то поработал и именно они могли стать причиной смерти.
– Не может быть! – воскликнула Кэт, взлохмачивая волосы пятерней. – Невероятно! Это похоже на детективный фильм! – Она встала и бесцельно прошлась по комнате; – Что же мне делать?
Казалось, последний вопрос был обращен не столько к Фарли или ко мне, сколько к небесным силам. Фарли остался сидеть на месте и наблюдал за Кэт, сжав губы. Я наклонилась вперед, стараясь не показать, насколько я поражена.
– Скажите, детектив, когда вы будете знать точно? Сколько времени займут все анализы?
– В Нью-Йорке это долгая история, потому что лаборатории перегружены. Заключение о вскрытии мы получим довольно быстро, но токсикологическое заключение может прийти и через несколько недель.
– Что-о? Несколько недель? – взвизгнула Кэт. – Это что же, я должна все это время находиться в подвешенном состоянии?
– Мы постараемся, насколько возможно, ускорить дело, мы рассматриваем этот случай как срочный, расследование уже начато. И естественно, с учетом того, что вы рассказали, следствие будет вестись в еще одном направлении. Мы будем разрабатывать версию, по которой – в случае, если конфеты были отравлены – предполагаемой жертвой были вы, а не ваша няня. Расскажите поподробнее о приеме, который вы устраивали. Говорите, это было в четверг вечером?