-- Вот дрянь, а!
-- Ы-ы-ы!
-- Ты будешь вставать или нет? Твой будильник полдома поднял! -- Вера колошматит меня что есть силы.
Я еле разлепила глаза. Голова жутко болела. Поднявшись с кровати, я побрела в ванную, умываться.
О нет, сегодня еще хуже...
Я пью кофе, стараясь не думать о том, что произошло. Очередной пьяный вечер. Ну, бывает. Пора на работу.
Выхожу из дому, еще не рассвело, бреду, путаюсь ногами в полах пальто. Ночью подморозило. Под ногами потрескивает лед.
Я понимаю, что когда-нибудь стекло так же треснет, и мое место в этом мире навсегда займет существо с пустыми глазами. Стекло стало совсем тонким. И быть может, это последняя мысль в моей голове, потому что перед смертью в самый последний момент все-таки осознаешь, что умираешь.
-- Не сегодня, -- шепчу я, -- пожалуйста, не сегодня.
И я стараюсь идти быстрее, и страшно радуюсь, отперев ларек и включив радио. И я танцую, танцую, хотя сегодня точно уверена, что тот сгорбленный мужик смотрит на меня. Плевать.
Я ухожу от этой черты, я ухожу и больше никогда к ней не подойду.
Я не хочу за темное зеркало в старой ванной комнате, где пахнет мочой и водятся пауки.
Перед Новым годом Толик куда-то пропал. Долго не звонил и не писал, я даже начала беспокоиться. Старый Хер поехал на рынок и привез целую гору нового товара. Обычно, когда я начинаю разбирать привезенное им барахло, мое лицо приобретает выражение тихого отчаяния. Как мне это продавать? Как? Китайские игрушки в виде непонятных животных, убогие статуэтки, заколки, которые разваливаются в руках, и резинки, которые, стоит их растянуть, больше не возвращаются в исходное положение.
-- Люда, там, в сумке, бугиди вазьми!
-- Что?
-- А ты не знаешь? Бугиди-- на волосы вертеть!
Достаю со дна упаковку бигудей. Пишу в накладной: "будиги" и ставлю рядом цену.
На дне сумки с товаром лежит апофеоз всего этого богатства -- пятьдесят (о боже!) идиотских пластиковых палочек со звездами на конце.
-- Эт валшебный палачка -- самый хадавой товар! -- говорит Старый Хер и достает это чудо техники из сумки. -- Нажимаэшь на кнопачку -- светится! Красата! -- Он тычет светящейся звездой мне прямо в лицо.
-- Я взял пятьдэсят таких, и еще в другой сумке...
В другой сумке оказалось еще двадцать палочек со Спанч-Бобом на конце.
Капец. Я буду их продавать до конца жизни. И даже в аду.
Мне кажется, во всем мире нет ни одного человека, которому бы понадобилась светящаяся палка со Спанч-Бобом. Предлагаю:
-- А давайте эти поставим по тридцать?
-- Пачэму тридцать? Пятьдэсят!
Выгружаю свое проклятие в коробку, вешаю образцы на витрину, подписываю ценник. Волшебство начинается!
Когда шеф уезжает, появляется Сашка. Синий от холода, но довольный.
-- Я тут вроде другую работку себе подыскал. Может, устроюсь грузчиком на рыбзавод.
Наливаю ему чай и достаю сникерс из коробки:
-- Жуй!
-- Ой, не надо, Люд, в прошлый раз как-то мне нехорошо было... Полдня просидел у Ивановны.
-- А мне нормально. Возьми там из ящика снизу соленую соломку. От нее точно ничего не будет.
-- Спасибо.
Наливаю Сашке кипятка в кружку, кладу пакетик. Он прихлебывает и улыбается. Сашка милый. Пожалуй, если б не какое-то совсем уж дураковатое простодушие, его можно было б назвать симпатичным. Глаза у него очень синие и ясные. Может, у Ирки тоже были такие же, но водка вымыла этот цвет до какой-то убогой голубоватости.
-- Как твое семейство?
-- Ленка-то? Грызет меня. Говорит: "Дура я, связалась с малолеткой". А мне-то уже двадцать три! Ничего, вот оформят меня на работу, скажу ей, будет подарок на Новый год.
-- Маринке-то что-нибудь брать будешь? Кукла-то все лежит...
-- На куклу денег пока нет, но... надо чем-то побаловать. Давай я ей эту... волшебную палочку возьму... пусть пока поиграет, а там как расчет здесь получу, то за куклой забегу. Ага, давай мне с этим... с человечком... Ух ты, она еще и светится, прикольно!
Аллилуйя! Возможно, я таки их распродам до второго пришествия!
-- Отличный подарок, -- говорю я ему. -- Исполняет желания.
-- Вот и отлично. Парня твоего видел недавно. В круглосуточном магазинчике -- вон в тех дворах...
-- Водку, наверно, брал. С него станется.
-- Не знаю. Ладно, побегу, может, что и продам сегодня.
Сашка, да благословит тебя Великая Торговая Удача, святой ты человек!
Вера весь вечер сидит в скайпе. Мне даже как-то обидно.
Она говорит по-английски, а значит, я почти ничего не понимаю. Хотя я не очень-то хочу слушать. Не потому, что подслушивать плохо, а просто потому, что мне это неприятно. Неприятно и все тут, не знаю почему.